Прошло 17 лет с тех пор, как я обнародовал в печати сценарий будущего развития событий на Балканах. В нем обосновывалась вероятность того, что ислам развяжет войну в Балканском регионе и использует завоеванные им новые территории для создания баз и последующей экспансии на Запад.

Разработанный тогда сценарий начал оформляться у меня еще со времени исламской революции 1979 года в Иране, когда я был аспирантом юридического факультета в Белграде. Я размышлял тогда по поводу темы магистерской диссертации, и иранские события показались мне весьма интересными. Прошлое Балкан неотделимо от столкновений христианских балканских государств и мусульманской Османской империи. Все происходившее в Иране напоминало то, что я уже знал из истории. Даже имена действующих лиц сербской истории и иранских революционеров и идеологов служили доказательством схожести, если не тождественности: Мурат, Баязит, Якуб, Реза...

Но на этот раз исторические события оказались более связанными с религиозными догматами ислама, которые потребовали их основательного изучения. Когда я начал этим заниматься, мне вдруг открылся на первый взгляд новый, но в действительности хорошо знакомый мир. Исторические факты, романы и повести Иво Андрича, Душана Баранина, Воислава Лубарда, народная героическая поэзия, а особенно «Горный венец» Петра Негоша, — все указывало на то, что упомянутая проблема давно известна. Понадобилось лишь более глубокое исследование исламских догматов. Ведь вторжение турок на Балканы обусловливалось именно догматами ислама, выражавшими волю Аллаха, которую любой правоверный мусульманин обязан исполнить. Только Аллах может отменить свое распоряжение, но так как он этого делать не собирается, а в своей книге Коран указывает, что его воля нерушима, значит, до Судного дня Аллах обязал мусульман вести войну ради установления угодного ему порядка на Земле.

Это общий принцип, относящийся ко всему людскому роду и существующий вечно — вплоть до Судного дня. Значит, все происходящее на Балканах может стать только прелюдией к продвижению ислама на остальные части планеты, а сами Балканы — лишь один из плацдармов для его проникновения на Запад. Именно Запад является его главной целью, поскольку ею никак не могут служить Македония, Сербия или Черногория.

Для продвижения на Запад мировые исламско-фундаменталистские центры воспользовались балканскими противоречиями, а балканских мусульман выставили в качестве троянского коня. Но при этом нашли применение и самому Западу с его риторикой о правах человека, свободном рынке и т. д.

Парадоксально, но факт: Запад был использован для создания плацдарма для будущей агрессии против себя самого, и он все еще никак не может осознать этот факт.

Закономерен вопрос: является ли терроризм новым, всего лишь искаженным методом исламского прозелитизма или же, как считают экстремисты, представляет собой один из фундаментальных способов исламизации мира?

Следует совершенно четко и определенно сказать: терроризм не является тем методом, который Мухаммед предписывал использовать для достижения целей исламского миссионизма, и Коран не проповедует этого.

Коран сам по себе является одним из величайших трудов в истории человеческой цивилизации. Уже одно то, что Мухаммеду удалось сделать своими последователями огромную массу людей в мире и человечество ныне невозможно представить без ислама, ярко свидетельствует в пользу величия и силы этой религии. Нельзя обвинять в терроризме ислам как таковой; к нему следует относиться с уважением. Запад давно признал это.

С другой стороны, либо из объективных, либо из субъективных побуждений Запад не желает, или, по крайней мере, значительная часть тех, кто принимает там решения, не в состоянии увидеть, что ислам отличается от западной цивилизации, что он ее соперник, с которым сосуществовать на одном пространстве на равных правах невозможно. Ислам — это универсальное мировоззрение, содержащее свои концепции культуры, политики и человека. Запад рассматривается им как непримиримый противник собственного видения мира. Ислам вменяет себе в обязанность спасти любого человека, где бы он ни жил, от греха, который ведет в преисподнюю. Впрочем, это цель любой мировой религии. Великий религиозный философ и богослов XX века Сергей Булгаков говорил, что целью православия является «оправославить весь христианский мир». Значит, различаются лишь средства достижения поставленной цели.

Поскольку Запад, согласно исламской концепции, пребывает во грехе, ему необходимо «помочь», то есть утвердить исламскую систему ценностей.

Пока есть возможность, это утверждение должно осуществляться мирными средствами, однако если они не принесут результатов, следует начинать войну. При этом исламская система ценностей может распространиться и в США. Ее установление невозможно без введения исламского правового порядка. Таким образом, ислам предусматривает трансформацию в исламское каждого государства, включая Соединенные Штаты. Поскольку мирные акции результатов не принесли и в США продолжает господствовать образ жизни, который, согласно убеждениям мусульман, ведет население этой страны в ад, следует применить иные методы, то есть силу.

Исламское сопротивление произрастает из осознания того, что адекватной силы, способной ниспровергнуть Соединенные Штаты, в современном мире не существует, и мусульманские государства вынуждены сосуществовать с ними и сохранять определенную форму этих взаимоотношений, что, с точки зрения ислама, значительно подрывает легитимность правления глав этих государств. Это вызывает недовольство масс своими правительствами. Вот почему, несмотря на то, что мусульмане, не одобряющие терроризм, высказались против него, появление Бен Ладена с его «Аль-Каидой» закономерно. Разрушение Всемирного торгового центра в Нью-Йорке и удар по Пентагону принесли желаемые результаты, которых в противоборстве с США никому другому достичь еще не удавалось.

Раз Аллах допустил свершиться 11 сентября и это принесло ожидаемые плоды, значит, он санкционирует терроризм как средство исламизации.

Отношение к человеческой жизни в исламских государствах и на Западе имеет заметные отличия. Например, обезглавливание в исламском мире не является чем-то необычным. Шариатское право, основанное на Коране, допускает мучения человека гораздо более жестокие, нежели отсечение головы. А коль скоро позволены еще более жестокие средства, почему бы не использовать и это. Исламское право казуистично, оно не имеет ответов на все вопросы. Важно отыскать побудительные мотивы того или иного действия, а относительно конечного возмездия исламская традиция допускает любые варианты.

Достаточно открыть перевод Корана на любой европейский язык или его арабский оригинал, чтобы убедиться в этом. Например, 33-й стих 5-й главы Корана (суры), озаглавленной «Трапеза», говорит о тех, кто выступает против исламского порядка: «Действительно, воздаяние тех, которые воюют с Аллахом и Его посланником и стараются на земле вызвать нечестие, в том, что они будут убиты, или распяты, или будут отсечены у них руки и ноги накрест, или будут они изгнаны из земли». Из этого следует, что людей можно распинать и оставлять их на муки подобно Иисусу. Что по сравнению с этим значит отрубание головы... В Саудовской Аравии во имя ислама на основе фетвы (религиозно-правового приговора, выносимого духовенством) головы рубились перед глазами американского посла. Если бы хоть один из этих истинных знатоков Корана имел ничтожную крупицу сомнения в том, что подобная мера противна воле Аллаха, он бы скорее позволил убить себя, чем допустить, а тем более приказать, чтобы кому-либо отрубили голову.

Большинство террористов, вынашивающих агрессивные замыслы в отношении Запада, имеют опыт войны в Боснии. А огромную личную ответственность за создание террористических центров на Балканах несет прежний главный эмиссар Соединенных Штатов в нашем регионе Ричард Холбрук. Именно он стоял за проектом, заложившим фундамент создания исламского государства в Боснии и Герцеговине, а впоследствии — создавшим благоприятные условия для деятельности «Аль-Каиды» в Косове и Метохии (Космете) и западной Македонии. Он был проводником политики, опирающейся на «Аль-Каиду», египетскую «Джам аль-Ислам», афганских и пакистанских талибов и т. д. Благодаря усилиям Холбрука, значительное число боевиков из этих организаций осталось в Космете, закрепившись в окрестностях Тетова, Гостивара, Дебра и т. д. Сформированные там местные албанские отделения, в сотрудничестве со своими филиалами в США, Швейцарии, Англии, Бельгии (где расположена штабквартира НАТО), закладывают основы будущих акций «Аль-Каиды» в Европе и США.

Вслед за трагедией 11 сентября 2001 года базы организаций типа «Аль-Каиды» стали основной и вполне легитимной мишенью американцев. После того как США установили доминирующий контроль над Балканами, определить дислокацию и уничтожить эти террористические базы было бы чрезвычайно легко. Поэтому террористы свернули все базы с фиксированным местом пребывания. «Аль-Каида» и подобные ей организации сейчас, как змея ноги, скрывают места своего расположения и деятельности. До 11 сентября, а особенно в период войны, стационарные базы террористов располагались на территории Боснии и Герцеговины, Космета, Македонии и Албании. В войне против сербской армии они координировали свои усилия с западными спецслужбами.

В связи с этим особую важность представляют сведения о судебном процессе в Тиране против французского подданного шейха бен Клод Абдул Кадера. Ему вменялось в вину убийство переводчика. В ходе судебного разбирательства подсудимый признал, что прибыл в Албанию как эмиссар Бен Ладена с целью организации джихада албанских мусульман против сербов в Космете. На данном этапе акции подобного типа глубоко законспирированы. Они заключаются в вербовке добровольцев типа Санела Секирици (Sanel Sekirica) из Мостара, который был связан с террористами, организовавшими взрывы 11 марта в Мадриде, или через псевдогуманитарные исламские организации вроде «Везира» из Травника, возглавляемого албанцем Дургути из Ораховца в Космете. Добровольцы отправляются для тренировок в надежные места в Ирак, Афганистан, Пакистан. А затем в качестве законсервированных подразделений, ожидающих приказа, они перебрасываются обратно на Балканы.

Действующая на Балканах Международная кризисная группа (International Crisis Group — ICG) до сих пор продолжает утверждать, что ислам в албанском национализме — «незначительный, ничтожный фактор». Трудно сказать, действительно ли ICG ничего не знает о влиянии ислама на албанскую политику или попросту скрывает его; но то, что исламский фактор «незначительный и ничтожный», — это, конечно, неправда. Вообще говоря, на Западе сформировалось ложное представление о роли религии в жизни общества. Как правило, о религии в политике говорится только тогда, когда некто, заявивший о себе как о верующем, начинает от имени религии выдвигать политические требования. А это абсолютно ошибочно. Я никогда не был марксистом, но признаю то, что в марксизме представляется мне ценным. Маркс говорил в свое время о колоссальной власти традиции ушедших поколений над живыми.

Албанское движение в Космете, представляющее себя как националистическое, вообще не является таковым, поскольку, на мой взгляд, не существует албанской нации. Я не отрицаю существования албанской этнолингвистической популяции, но такая популяция не является народом, а тем более нацией. Чтобы она превратилась в народ, а затем в нацию, должен осуществиться ряд условий, в албанском случае — во имя национального единства должны быть преодолены религиозные различия. Среди албанцев этого не происходит. Среди них есть и приверженцы Римско-католической церкви, и православные, и мусульмане. Но когда дело доходит до выбора между национальным и религиозным, все они выбирают веру. Албанецмусульманин скорее выдаст дочь за цыгана-мусульманина, нежели за албанца-православного или католика. Насколько среди албанцев сильна взаимная ненависть между приверженцами этих трех религий, можно легко убедиться, открыв в поисковых системах «Yahoo!» или «Google» сайт д-ра Исмаила Барди (Ismail Bardhi), декана исламского теологического факультета в Скопье. И хотя сам он — представитель официального умеренного ислама, а не фундаментализма, а его позиция — это точка зрения ислама вообще, без труда можно обнаружить, насколько его единомышленникам и единоверцам ненавистны собственные соотечественники-албанцы — православные и католики. Еще более четко эта тенденция проявляется на сайте Джазекси Олси (Jazexhi Olsi), албанца из Тираны, где представлена позиция всех набожных албанцев. Согласно определению Маркса, религия оказывает давление и на тех, кто не религиозен: не являясь верующими, они вынуждены вести себя в соответствии с религиозными канонами. Приведу пример известного французского интеллектуала Шарля Морраса, идеолога французской националистической партии «L'action franзaise».

Будучи атеистом, он заявлял, что католицизм — это хребет французского национализма, именно на него должны опираться французы. Среди албанских национальных политиков религиозность проявляется еще более отчетливо. Они могут быть и неверующими, но в основу своих политических целей кладут историю албанцев, неразделимо связанную с исламской ОсМманской империей, так как только благодаря ей албанцы оказались в Космете, Тетово, Гостиваре и т. д.

Вот почему так называемое албанское национальное движение осуществляет цели ислама, даже не осознавая того, что результат будет один: не только полная исламизация Албании, но и ликвидация албанской нации, которая неизбежно растворится в едином исламском сообществе. Уже сейчас в Тиране существуют специальные агентства, которые выдают албанских женщин замуж за иностранцев — пакистанцев, арабов, курдов... Дети от этих браков остаются жить в Тиране как албанские граждане. Албанцы не только постепенно утрачивают родной язык, но и меняют расовую принадлежность.

После произошедшего в марте 2004 года погрома сербов в Косово албанское национальное движение разделилось на несколько направлений, среди которых выделяется мощное исламское течение. Его возглавляет бывший муфтий (что примерно соответствует епископу в нашей церкви), председатель Исламского объединения Реджеп Бойя. Он являет собой весьма показательный пример. Просто поразительно, что его персона никогда не привлекала серьезного внимания западных спецслужб. По существу, они позволили ему беспрепятственно реализовывать цели «Аль-Каиды», наивно полагая, что его действия можно контролировать.

Еще ребенком Бойя был отправлен в Саудовскую Аравию. Там он прошел все ступени образования, вплоть до защиты докторской диссертации по исламской теологии. Широко распространено мнение, что он практически забыл родной албанский язык. Если это так, то можно представить степень его арабизации. После возращения в Косово Бойя был избран на самый высокий пост в Исламском объединении, что объяснимо, принимая во внимание высокую степень его теологического образования, и подчинил эту организацию своему влиянию. Он приступил к распространению идеологии той версии ислама, которую изучал, — ваххабизма. Это официальная идеология Саудовской Аравии. В США прекрасно знают, что она собой представляет, но делают вид, что не замечают этого. Напомню, о чем идет речь.

В «Препороде», газете, отражающей официальную позицию Исламского объединения Боснии и Герцеговины, которое, в свою очередь, зависит от ваххабитов, была опубликована статья под заголовком «Что такое ваххабизм?». По словам автора, если максимально кратко выразить ваххабистскую проповедь, то она будет звучать так: «Тебе лучше стать ваххабитом, иначе ты будешь убит, потеряешь все свое имущество, а семья твоя обратится в рабство». Если таково требование, обращенное к остальным мусульманам, то нетрудно представить себе, как ваххабиты относятся к христианам, буддистам и т. д.

Бойя установил свой контроль не только над Исламским объединением, но и над Демократическим союзом Косово (ДСК), возглавляемым Ибрагимом Руговой, — партией, которая считается самой умеренной в Косово и обладает сегодня наибольшим влиянием. Можно представить себе, каково тогда его влияние на Хашима Тачи, Рамуша Харадиная и всех других, кого в мире считают экстремистами. Исламское объединение Космета под руководством Реджепа Бойи предоставило свои владения политикам ДСК: здания медресе (исламских средних религиозных школ для духовенства) — для проведения конгрессов; ресторан и Интернет — для студентов Приштинского университета; мечети — для собраний и проведения голосования.

На встречах с руководителями исламских государств, на которых обсуждаются вопросы получения финансовой и иной помощи, Бойя выступает как лидер албанских политиков.

Все это доказывает, что более умеренный, суннитский ислам, который албанцы унаследовали от оттоманских турок, проиграл битву с ваххабизмом. Результаты очевидны. Общеизвестно, что в Палестине, Египте, Турции, Сирии и Ираке можно восхищаться шедеврами древней христианской культуры, там спокойно живут христиане, можно увидеть кресты; они не доминируют, но и не запрещены. В Саудовской Аравии ничего этого нет.

Там и американский посол не может прилюдно перекреститься, настолько развита нетерпимость к кресту. Нечто подобное произошло в марте месяце и в Космете: албанцы рушили кресты на кладбищах, на которые за последние пятьдесят лет не ступала нога мусульманина, — их там вообще не было в радиусе 50 километров. Им что, спрашивается, настолько мешали кресты? Если христиан на этом месте уже нет, значит, они уже никогда туда не вернутся. Потому что господство ваххабизма достигло таких масштабов, что он уже неподвластен никакому контролю. Естественно, его лидеры осознают необходимость получения помощи от США и подобные факты стараются скрывать, но им это плохо удается. Впрочем, газета «The Wall Street Journal» еще в 2001 году признавала, что ваххабизм представляет все большую опасность для боснийских мусульман и существует серьезная угроза ваххабизации балканского ислама.

Стоит сказать несколько слов о малоизвестной традиции ислама — «такии». «Такия» (или «текия») в шиитском варианте ислама или «рухше» в суннитской — это религиозная норма, основанная на 106-м стихе 16-й суры Корана, озаглавленной «Пчелы»: «Кто отказался от Аллаха после веры в Него — кроме тех, которые вынуждены, а сердце их спокойно в вере — только тот, кто открыл неверию свою грудь, на них — гнев Аллаха, и им — наказание великое». Данная норма обязывает человека оставаться мусульманином в течение всей своей жизни, в противном случае он будет казнен; тем самым в исламском государстве безоговорочно запрещается религиозная свобода. Однако мусульманин может солгать и отречься от своей веры, если героическое признание своей приверженности исламу принесет больше вреда, чем пользы. Поэтому, когда мусульманин отрекается от своей веры, этот грех будет прощен, более того, ему предписано прибегать к подобному обману, если это принесет выгоду исламу.

Возьмем, к примеру, 11 сентября. Телевизионные репортажи из большинства арабских и исламских государств показывали тогда бурное ликование, огромная масса людей от души веселилась на улицах. В ответ госдепартамент США издал пропагандистскую брошюру «Сеть терроризма», в которой всеми возможными способами постарался отделить мусульман от террористов. Само по себе это было правильно, но при этом совершалась роковая ошибка: признанные враги США приобретали имидж борцов с терроризмом и, используя «такию», смогли обеспечить «Аль-Каиде» необходимую передышку. Например, среди тех, кто осудил акции 11 сентября, упоминался шейх Юсуф аль Карадави, которому США запретили въезд на свою территорию еще в 1999 году. А в указанной брошюре приводилось его миролюбивое высказывание: «Ислам — это религия терпимости, она глубоко почитает человеческую душу и трактует нападение на невинных людей как смертный грех... Я категорически выступаю против участия мусульман в подобной агрессии. Ислам ни при каких условиях не дозволяет мусульманину убить невиновного и беззащитного». А сейчас, три года спустя после трагедии, тот же Юсуф аль Карадави заявил в интервью BBC:

«Ислам позволяет принести в жертву свою жизнь и свою душу, чтобы остановить противника, нанести ему вред, вызвать в нем страх, пошатнуть его мораль и заставить его трепетать перед мусульманами».

Где правда, а где ложь — пусть судят читатели.

Большинство — а по сути, все исламские правительства — осудили атаку террористов. Кто, находясь в здравом уме, может поверить, что позиция исламских государственных деятелей настолько отличается от реакции собственных подданных? А если между ними действительно есть отличия, то как они могут после этого оставаться у власти? Особый случай — Саудовская Аравия. Если ее идеология подразумевает, что любого, кто не является ваххабитом, необходимо уничтожить, возникает вопрос: разве не по этой логике действовал Мухаммед Атта 11 сентября?

О том, как применяется «такия», можно судить по позиции Реджепа Бойи в отношении Запада, оказывающего ему поддержку и предоставляющего возможность шаг за шагом создавать плацдарм, с которого в будущем должно начаться уничтожение западной демократии. По учению ислама, под угрозой строжайшего наказания запрещается создание человеческих образов. Того, кто делает или одобряет это, ожидают бесконечные адские мучения. Бойя в знак признательности за поддержку в войне на Балканах предложил возвести в Приштине статую британского премьера Тони Блэра. Это еще один типичнейший пример «такии», которая позволяет использовать все средства для достижения конечной цели. Если бы Блэр согласился на это предложение, то в глазах Бойи и других мусульман он был бы воспринят как неумный человек, которого сегодня водят за нос в борьбе против сербов, чтобы завтра начать борьбу против англичан. Надо полагать, что, вознося молитву Аллаху, Бойя, как и подобает правоверному мусульманину, объяснял свои действия необходимостью обмануть противника и использовать его силу не против, а в интересах ислама.

Одновременно здесь же надо искать ответ и тем, кто ставит под сомнение масштабы исламизации албанцев только потому, что те едят свинину, пьют алкогольные напитки, а их женщины носят мини-юбки и употребляют наркотики. Пусть они вспомнят, что угонщики самолетов в канун 11 сентября тоже сидели в ресторане, употребляли алкоголь и наркотики и занимались развратом, хотя вроде бы все это — смертные грехи, которые ведут мусульманина в ад после смерти.

Джордж Буш стремится насадить западные образцы демократии в Ираке. Совершенно очевидно, что США сегодня — самая сильная держава в мире, без которой невозможно принятие никаких решений, в том числе и по сербскому вопросу. Как серб, как представитель народа, которому необходима помощь США, я не могу не питать глубокого уважения к человеку, которого американский народ выбрал своим лидером. Но одновременно должен сказать, что речь идет об огромной ошибке, совершаемой по невежеству или в попытке перехитрить исламский мир. Ни то, ни другое не принесет результатов, потому что ислам с точки зрения правоверного мусульманина — это Мухаммед. Ислам для него — это воля Аллаха, поскольку Аллах выразил свою волю через Коран, а Коран передан Мухаммеду ангелом. Значит, людям остается верить, что Мухаммед верно выразил его волю в божественной книге, так как самого Аллаха никто не видел.

Ислам отождествляется с Мухаммедом. Значит, любой мусульманин в Мухаммеде видит пример для подражания, путь к спасению души; а Мухаммед в своем лице объединил функции пророка, первосвященника, главы государства, верховного судии и главнокомандующего. Следовательно, исламская общность и сегодня должна быть устроена по принципам, на которых основывалось государство, управлявшееся Мухаммедом в Медине с 622-го по 632 год. Это государство было теократией, полностью противоположной американскому политическому идеалу. Ожидать от мусульман признания американских ценностей — все равно что требовать от льва нежной заботы о теленке, оказавшемся с ним в одной клетке. Исламское понимание свободы абсолютно отличается от западного. В то время как западный идеал подразумевает защиту индивидуальных прав от государства, в исламском контексте свобода выражается через подчинение воле Аллаха. Быть мусульманином — значит подчиняться Богу, здесь не может быть свободы, а только самоподчинение. А потому нет и не может быть демократии, соблюдения прав человека в том смысле, в каком они понимаются в США. Все иное было бы предательством ислама. Права человека по американскому образцу ведут прямо в ад.

Поэтому невозможно представить себе, чтобы иракцы когда-нибудь переняли американскую модель демократии. Весьма показателен пример Боснии. Никому не нужно объяснять, что боснийские мусульмане — самые эмансипированные в мире. С этой точки зрения решение американцев представить боснийских мусульман в качестве образца для исламского мира было более чем разумно. Американцы, видимо, полагали, что остальному исламскому миру они скажут: «Смотрите, как в Боснии развита демократия, и при этом они остаются мусульманами. Станьте и вы такими же, это в ваших интересах». Но оказалось, что самая умеренная мусульманская общность в мире, которая развивалась среди виски, свинины, мини-юбок, дискотек и сексуальных свобод, в тот момент, когда дело дошло до выбора, остановила его на Алии Изетбеговиче, выступавшем против всего этого.

Попытки объяснить это условиями гражданской войны, может быть, и могли иметь основания в 1992 году, но не сейчас. Сегодня, когда боснийская Республика Сербская являет собой жалкий остаток того, чего требовали сербы, мусульмане ведут себя по отношению к ним точно так же, как и в 1990 году. Во главе их стоит партия исламского теолога Хариса Силайджича.

Можно ли представить себе, что он стремится к чему-либо иному, нежели то, что, по его собственному признанию, он изучал и проповедовал?

О пути, по которому идут мусульмане Боснии и Герцеговины, лучше всего высказалось Исламское объединение. Эта наиболее умеренная организация исламских теологов и верующих в своем «Таквиме» (календаре) в 1992 году опубликовала текст, который впервые был обнародован еще в 1939-м. Потребовалось 53 года, чтобы он появился в Боснии. За этим текстом стояло объединение «Иллмийи» в Боснии и Герцеговине, то есть Объединение всех исламских священнослужителей. Своим авторитетом, основанным на дипломах исламских теологических школ и постах в Объединении, они гарантировали исламскую правомочность текста. (Кстати, законное наказание за высказанные в нем идеи не может быть назначено, поскольку срок давности уже истек.) Текст озаглавлен «Джихад в исламе». На странице 68 этого «Таквима» указывается: «Ислам стремится уничтожить все государства и правительства на планете, противостоящие идеологии и программе ислама. Цель ислама — создать государство на основе своей идеологии и программы, безотносительно того, какая нация является носителем ислама, а какая подрывает процесс формирования исламского государства. Исламу нужна Земля — не ее часть, а планета целиком». Следовательно, то самое умеренное Исламское объединение, которое Вашингтон избрал в качестве образца для других, требует уничтожения всех государств и правительств мира — в том числе и США. Но разве не того же самого хотел Бен Ладен, организуя 11 сентября?

До сих пор бытует мнение, что золотой порой ислама была арабская Испания, и это соответствует действительности. Тот период имеет большое значение для истории человеческой цивилизации. Но бессмысленно выдвигать его в качестве антитезы западному мраку, так как под Западом в этом случае понимается вся христианская ойкумена. Нельзя забывать, что в это время существовало великое светлое пространство — Византия. Ошибочным является, например, утверждение, что университеты впервые возникли в Средние века в Италии, — они появились еще раньше в Византии. Оригинальность культуры арабской Испании того времени была гораздо меньшей, нежели это порой представляется, поскольку во многом она основывалась на греческой культуре, давно уже усвоенной в Византии. Кроме того, важно отметить, что арабская Испания вовсе не являла собой образец религиозной терпимости, как это нередко утверждается. Верно, что евреи в ней были защищены надежнее, чем в более поздние времена, когда в ходе Реконкисты была восстановлена христианская власть; но сам по себе этот факт не означает, что дискриминации не было совсем. Она была слабее, нежели в христианской Испании, но, как и в любом другом исламском государстве, в арабской Испании практиковалась дискриминация немусульман и женщин.

Впрочем, пример того, как следует поступать с приверженцами других вероисповеданий, показал сам основатель ислама Мухаммед. Он вступил в Мекку во главе своего победоносного войска и палкой разрушил 360 местных идолов, являвшихся символами арабской политеистической религии. При этом он заявил: «Ложь исчезла, наступила правда», и с этого времени под страхом смертной казни всем немусульманам запрещено ступать ногой на землю Мекки и Медины. Соблюдается этот запрет и поныне; даже президент США не может приехать туда.

Тем не менее, несмотря на все сказанное, не стоит забывать, что ислам — великая мировая религия. Его влияние колоссально. И поэтому ислам заслуживает уважения, с ним необходимо сосуществовать. А для сосуществования необходимо его изучать, поскольку строить сосуществование без знания, на одних только предрассудках, невозможно. Предрассудки же, среди прочего, заключаются в убеждении, будто исламскому миру можно навязать западную модель политической системы. В той же мере необходимо сознавать, что ислам не может отречься от своей миссии, а она состоит в стремлении омусульманить весь мир.

Поскольку омусульманивание мира подразумевает создание единого исламского государства и ликвидацию отдельных политических систем, включая и американскую, невозможно ожидать, чтобы мусульманская община в США согласилась с существованием этого государства в нынешнем виде как с неизменной величиной. Упомянутый выше «Таквим» на странице 75 указывает, как должна вести себя исламская община в любой стране, где она является меньшинством, а значит, и в США: «Ни одна партия, которая верит в ценность и истинность своей идеологии, не может следовать своей концепции под властью системы, отличающейся от нее. Точно так же для мусульманина невозможно преуспеть в стремлении следовать исламскому образу жизни под властью неисламской системы правления... Поэтому человек или группа внутренними требованиями их веры побуждаются к борьбе за свержение противостоящей идеологии, за установление власти, которая будет следовать программе и политике их веры».

Миролюб Евтич —
профессор политологии Белградского университета. Сербия.