Парламентаризм в Югославии

Сербский парламентаризм имеет давнюю традицию, корни которого уходят в XIX в. После получения Сербией автономии в рамках Османской империи в 30-е годы XIX в. в княжестве возникает оппозиция, требовавшая ограничения власти князя Милоша Обреновича, введения Конституции. Уже в 1835 г. был созван парламент — Скупщина, принявшая Конституцию. Она была составлена по образцу буржуазных конституций Западной Европы. Народная скупщина, как постоянно действующий институт, состояла из 100 человек и должна была созываться ежегодно. Однако вскоре Конституция была отменена. Ее заменила так называемая «турецкая» Конституция 1838 г., не предусматривавшая созыва парламента. Скупщина возобновила свою деятельность в 1842 г., когда на престол взошел Александр Карагеоргиевич. Она имела совещательный характер и созывалась только один раз — в 1848 г. 11 октября 1858 г. был принят Закон о Скупщине и прошли выборы. С этого времени Скупщина превратилась в постоянно действующий законодательный орган.

Развитие политических партий в XIX в. в Сербии узаконило политическую борьбу и ввело в политические рамки политическое разделение общества. Количество партий было небольшое, они формировались, главным образом, вокруг династий Обреновичей и Карагеоргиевичей.

С 1903 г. в Скупщине главенствовал принцип — политическое руководство в стране принадлежит тому, кто имеет большинство в парламенте.

В 1918 г. было создано многонациональное югославское государство — Королевство сербов, хорватов и словенцев. До 1920 г. парламент имел временную форму и назывался «Временное народное представительство». Он не выбирался, а был укомплектован на основе соглашения между буржуазными партиями. В 1920 г. состоялись выборы в Учредительное собрание, в 1921 г. была принята Конституция. В монархическом государстве Скупщина созывалась на основе королевского указа. Ее права были ограничены, хотя она и считалась верховным законодательным органом. Она состояла из одной палаты и избиралась на четырехлетний срок. Женщины и военнослужащие были лишены избирательных прав.

В ходе второй мировой войны уже в 1945 г. была провозглашена Временная Народная Скупщина, которая приняла законы о проведении народных выборов и созыве Учредительной Скупщины. Это заложило основу формирования парламентской системы нового социалистического общества. Складывавшийся политический строй тогда мало отличался от общественно-политического строя СССР. В стране утвердилась однопартийная система во главе с Коммунистической партией Югославии.

Однако Югославия уже в скором времени встала на путь поиска новых методов строительства социализма, сделав своим основным лозунгом развитие демократии. Были проведены существенные реформы в экономической и политической сферах, которые сопровождались принятием новых конституций и поправок к ним. Соответственно, это влияло и на развитие парламентской системы страны. На характер парламентской системы влиял и многонациональный состав государства. Хотя государство изначально возникло как централизованное, наличие острых национальных проблем обусловило его превращение в федерацию, а затем фактически к конфедерацию. Югославия была разделена на шесть республик, а Сербия в своем составе имела два автономных края — Косово и Метохию и Воеводину.

Несмотря на сложившуюся однопартийную систему, парламент играл в СФРЮ роль рупора народной воли, отражая эволюцию системы самоуправления во всем ее многообразии.

Для политической системы, закрепленной Конституцией 1946 г., были характерны концентрация и централизация власти, укрепление исполнительно-административных органов. Правительство обладало правом осуществлять нормативные функции, издавать постановления, имеющие силу закона. Специальный закон (декабрь 1946 г.) наделял правительство правом принимать постановления по вопросам экономики и финансов, (таковых было принято более 100). Правительство часто подменяло деятельность Скупщины, в то время как парламент играл лишь посредническую роль. Доминирующая роль правительства в законодательной деятельности, принижение значения представительных органов являлись существенной характеристикой командно-административной системы, складывавшейся в Югославии в первое послевоенное десятилетие. Послевоенная конституционная система отражала высокий уровень государственной централизации, которая рассматривалась как вынужденная революционная мера. Политическая система нового общества с первых же дней складывалась как однопартийная.

В 50-е годы решение задач перевода экономики на самоуправленческие рельсы виделось в создании механизма непосредственной демократии, который предоставлял бы самые широкие возможности для осуществления демократического самоуправления трудящихся посредством соответствующих организаций на производстве и в других областях общественной жизни: рабочих советов, кооперативов, коммун, хозяйственных ассоциаций, общественных органов управления в области просвещения, науки, культуры, здравоохранения. В стране начался процесс, известный под названием «трех Д»: децентрализации, дебюрократизации, демократизации.

По мере распространения идеи самоуправления из производственной сферы в политическую систему, менялся и характер югославского федерализма — от расширенной трактовки федерализма до утверждения принципа классового подхода.

Согласно Конституционному закону 1953 г., укреплялись законодательные функции Скупщины как представительного верховного органа власти. Исполнительный орган (правительство) — Союзное исполнительное вече (СИВ) — мог принимать теперь лишь постановления во исполнение законов, а также инструкции и распоряжения. СИВ избиралось из состава Союзной народной скупщины и было полностью ей подотчетено. Председатель СИВ являлся Председателем Республики. Выполняя по должности, прежде всего, исполнительные функции, он, вместе с тем, наделялся большими полномчиями и становился главой государства. Первым председателем ФНРЮ был избран И. Броз Тито.

Скупщина подверглась серьезным преобразованиям. Ее новая структура подчеркивала большое значение непосредственного производителя. Вече национальностей переставало быть равноправной палатой и входило составной частью в Союзное вече. А для того, чтобы «рабочее меньшинство» в государстве могло стать «большинством» в Скупщине, вводилась новая палата — Вече производителей как самостоятельная палата всех трудящихся. Федерализму придавалось новое «наднациональное» содержание — говорили о федерации самоуправляющихся единиц, о перераспределении компетенций между федерацией, республиками и общинами в пользу местных органов. Одновременно происходило расширение компетенций союзных органов за счет сужения республиканских.

Важной вехой реорганизации политической системы стало принятие в середине 50-х годов концепции коммунального устройства, в которой общине отводилось главное место в системе управления и власти на местах. На предприятиях создавались рабочие советы, что должно было подчеркивать непосредственное участие трудящихся в управлении производством и государством.

Дальнейшее развитие самоуправления, укрепление общин требовали изменения политической системы, особенно в структуре высших органов власти. В конституции 1963 г. на первый план выдвигалась концепция общественно-политических содружеств. Суть ее в том, что каждому из содружеств (община, край, республика, федерация), являвшихся территориальными органами общественного самоуправления, доверялись функции власти, и в них предполагалось осуществить интеграцию самоуправления.

Новые общественно-экономические отношения пытались отразить в структуре Скупщины, которая должна была стать и верховным органом самоуправления, естественным продолжением и логическим завершением самоуправленческой пирамиды. Чтобы усилить роль трудящихся в Союзной скупщине, наряду с Союзным вече создали и четыре самоуправленческих веча: хозяйственное, культурно-просветительное, здравоохранения и социальной защиты, организационно-политическое (по 120 человек). Члены Союзного веча, избранные республиканскими скупщинами (по 10 человек), а также скупщинами автономных краев (по 5 человек), составляли Вече народов, собиравшееся только в тех случаях, когда на повестке дня находились вопросы, касавшиеся прав населения республик и краев. В такой структуре скупщин не осталось места, где бы могли осуществлять свои интересы народы и народности, населявшие Югославию. Три веча были задуманы как выразители интересов трудящихся разных профессий, а организационно-политическое вече должно было отражать интегральные интересы самоуправления в целом и интересы общественно-политических организаций.

Скупщина должна была отражать интересы всех слоев общества, но оппозиционного движения как такового не существовало. Весна Пешич, в 90-е годы — председатель Гражданского Союза Сербии, вспоминает, что в конце 60-х годов существовала группа диссидентов известная как «Белградская оппозиция», которая боролась за права человека, за отмену ряда статей Уголовного кодекса, писала петиции. «Мы сотрясали это государство...», — подчеркивала она (26, С. 76).

В конце 60-х гг. на повестку дня стали вопросы усиления роли республик в федеративном государстве. Этот период явился подготовительным для нового этапа, начавшегося с принятием Конституции 1974 г. В период с 1967 по 1971 г. были приняты 42 поправки к Конституции 1963 г., которые изменяли роль республик и краев и сужали компетенции федерации. Расширялись права и самостоятельность Вече народов, возобновлялась практика его самостоятельных заседаний, которые не проводились с 1953 г. Конституционные поправки 1968 г. вновь усиливали права республик и автономных краев, право каждого народа и народности самим распоряжаться результатами своего труда. Федерация была лишена каких-либо инвестиционных функций, не могла брать на себя финансовых обязательств. В ее компетенции оставались такие вопросы, как борьба за мир, за «единство самоуправленческих интересов». Даже органы федерации теперь формировали непосредственно республики и автономные края на паритетной основе.

С принятием Конституции 1974 г., согласно которой республики и автономные края наделялись широкими полномочиями, приобретали политическую и экономическую самостоятельность, югославский парламентаризм вступает в новую фазу. По сути субъекты федерации получали государственный статус. Республики становились ответственными за экономическое и политическое развитие на своей территории. Допускалась широкая законодательная деятельность республиканских парламентов и сотрудничество с международными организациями. Восстанавливалось Вече народов в качестве самостоятельной палаты Скупщины, правда, в новом обличии — теперь оно называлось Вече республик и краев. Начинался период культа нации. Как предусматривалось Конституцией, Вече республик и краев на основании согласования и договоренности между республиканскими и краевыми скупщинами получило право принимать общий план развития федерации, утверждать политику и принимаь союзные законы, которыми регулируются отношения в области денежной системы, выпуска денег, валютной и внешнеторговой систем, кредитных и других внешнеэкономических отношений. Хотя при этом провозглашалось, что выразителем национальных интересов может быть только рабочий класс, его интересы в скупщинной системе представлены не были. Возобладала точка зрения, что интересы рабочих на уровне федерации «должны выражаться только через интересы нации» (7, С. 47). Известный югославский социолог В. Гоати отмечал, что теперь две палаты «выражают интересы республик и краев, а точнее их руководства» (17, С. 65).

Желание осуществить справедливое согласование интересов на федеральном уровне вылилась в концепцию паритетного представительства республик и краев в государственных органах, Скупщине, впервые созданном Президиуме СФРЮ, а на предприятиях и учреждениях — в соответствующем представительстве разных национальностей. Коллективное руководство как федерацией, так и республиками должно было осуществляться с помощью коллективной мысли и постоянной ротации кадров.

В 80-е гг. на фоне обострения экономических и политических отношений в Югославии ученые подвергли серьезной критике принципы организации югославской федерации. Наиболее серьезные опасения вызывали ранее восхваляемые тенденции конфедерализма. И, прежде всего, децентрализация, приведшая к дезинтеграции, к полной потере федеральными органами способности проводить в жизнь принимаемые решения. Функции федерации сводились к институту согласования интересов и к полной зависимости центра от республик и краев. М. Царевич, например, отмечал, что из 28 федераций в мире только югославская — такая разъединенная (13, С. 16).

Еще в 70-е годы однопартийная система подвергалась критике, и ставился вопрос о необходимости широкого развития демократии. Государство пыталось согласовать различные точки зрения в созданном еще после войны Социалистическом союзе трудового народа (ССТНЮ), своеобразном народном фронте. Правительство относилось лояльно к тем организациям («альтернативные движения», а позднее — «новые политические движения»), которые объявляли о своем вхождении в ССТНЮ. Видя в возникающих общественных и политических группах зародыши политических партий, руководство страны пыталось ввести их в организационные рамки существующего фронта, пойти по пути «непартийного политического плюрализма», т.е. плюрализма позиций, мнений, объединений, не ведущих к созданию политических партий. Однако провозглашение в конце 80-х годов политики реформ поставило на повестку дня вопрос о роли новых общественно-политических организаций в политической системе общества. Острая и оживленная дискуссия среди югославских ученых и общественно-политических деятелей о политическом плюрализме являлась важной составляющей дискуссии об изменении политической системы, роли Союза коммунистов Югославии, о новом видении социализма. Политический плюрализм стал темой «весны 1989 г.», и все другие проблемы связывались именно с решением этого вопроса. Однако это не мешало появлению диссидентского движения. В то время, как теория социалистического самоуправления пыталась теоретически обосновать возможность согласования различных точек зрения и политических движений в рамках ССТНЮ, диссидентское движение развивалось вне рамок этих организаций.

В конце 80-х годов одновременно с экономической реформой началась реформа политической системы, которая должна была устранить все преграды на пути демократического развития Югославии, изменить структуру и методы управления, расширить самостоятельность всех субъектов федерации. Стержнем этой реформы стал переход к многопартийной системе как базе политического плюрализма.

29 декабря 1987 г. на заседании Союзного веча Скупщины СФРЮ был принят Проект изменений Конституции СФРЮ, переданный на всенародное обсуждение. Предложенные поправки к Конституции вызывали у одних опасения, что укрепится власть центра за счет ослабления республик и краев. Другие расценивали их как очередной компромисс, который ничего не может изменить, полагая, что поправок недостаточно для выхода из кризиса. Третьи вообще не видели необходимости в изменениях. Самые острые дискуссии велись по вопросам компетенции союзных органов, способа принятия решений в вече республик и краев, восстановления Веча объединенного труда в Скупщине СФРЮ, ограничения принципа консенсуса при принятии решений. Во многих республиках поднимали вопрос о дальнейшей демократизации выборов, употреблении языка народов и народностей, гимне СФРЮ.

Переход к многопартийной системе должен был стать шагом к утверждению в Югославии парламентаризма европейского образца. В силу исключительного обострения ситуации в стране, грозившей крахом союзного государства, этот переход следовало осуществить в наикратчайшие сроки. Всего несколько месяцев понадобилось для организации выборов на неизвестной доселе многопартийной основе. Последний съезд Союза коммунистов Югославии, за которым последовал его фактический самороспуск, состоялся 20 января 1990 г. Первые многопартийные выборы в Словении и Хорватии прошли уже в апреле того же года; а выборы в новые парламенты Сербии, Черногории, Македонии, Боснии и Герцеговины состоялись в ноябре — декабре 1990 г..

Основой создания некоторых новых партий стало диссидентское движение предшествующего периода. Однако оно не могло создать основу для формирования партий разных направлений, и по существу оставалось лишь символом интеллектуальной оппозиции.

Многочисленные партии, организации и объединения начали формироваться в конце 1989 — начале 1990 г. Этот процесс шел стремительно и сопровождался политическими разногласиями в руководстве, размежеваниями, расколами и новыми объединениями. Поскольку партии создавались практически одновременно с предвыборной агитацией, развернувшейся в республиках в 1990 г., то отсутствие должного опыта и политической культуры значительно обостряли эту борьбу, делали ее жесткой и не всегда корректной. Складывавшийся политический плюрализм некоторые шутники сравнивали с «хаосом балканской политической корчмы». Кроме того, все события происходили на фоне серьезных споров о реформе федерации и экономической реформе, роста национального самосознания, а в ряде республик — идей национального самоопределения и отделения. Уже в сентябре 1990 г. официально было зарегистрировано 119 политических партий и организаций, подавляющее большинство которых имело национальную принадлежность и выходило на первые многопартийные выборы с националистическими идеями и лозунгами. Все партии, включая и социалистические, полностью или частично отказавшись от классового принципа, заменив его национальным. При этом у коммунистов имелся ряд преимуществ, связанных с тем, что долгие годы СКЮ были единственной правящей партией со всеми вытекающими из этого последствиями.

Одной из особенностей политических процессов в Югославии было то, что во всех республиках выборы проходили по разным избирательным системам (различные комбинации принципов пропорциональности и большинства) и в разные типы парламентов. В Словении и Хорватии, которые торопились ввести многопартийную систему, избирались делегаты трех палат (веч) парламентов, предусмотренных еще Конституцией СФРЮ 1974 г. — Общественно-политическое вече, вече общин и вече объединенного труда. В Македонии и БиГ приняли поправки к республиканской Конституции и узаконили две палаты Скупщин — Вече граждан и Вече общин. И, наконец, в Сербии и Черногории поправки к Конституциям в сентябре 1990 г. утвердили однопалатные Скупщины. Изменения структуры законодательных органов, обсуждение избирательных законов, формирование политических партий и предвыборная гонка проходили одновременно, сопровождались острой политической борьбой, что создавало в обществе большое напряжение.

В Словении с начала 1989 г. начали возникать политические объединения, впоследствии ставшие партиями. Они выступали с альтернативными Союзу коммунистов программами, активно участвовали в предвыборной борьбе. В марте 1990 г. их было уже около 15, а в сентябре — 34 (14). На весенних (1990) выборах в Скупщину Словении коммунисты потерпели поражение и перешли в оппозицию. А Демократическая оппозиция Словении (ДЕМОС) получила в трех палатах соответственно 58 %, 64 и 38 % мест. Коммунистов поддержали лишь 17,28 % избирателей (29). С этого момента к власти в Словении пришли оппозиционные политические силы, которые порвали с коммунизмом, выступили с новыми национальными программами и получили возможность начать их осуществлять.

В Хорватии накануне выборов коммунисты имели довольно высокий рейтинг среди населения: с этой партией будущее Хорватии связывали около 20 % избирателей в Риеке и Сплите и 13 % в Загребе (16, C. 5). Однако стремительно ворвавшаяся в общественную жизнь Хорватии новая националистическая партия — Хорватское демократическое содружество (ХДС) — действовала так напористо, активно и мощно, что вскоре стала лидировать среди всех возникавших тогда новых партий и объединений. Получив в парламенте республики 64 % мандатов, а с учетом центра, который поддержал правящую партию, и 80 %, ХДС фактически вновь возродило однопартийную систему, далекую от парламентской демократии. С. Шувар писал, что в Саборе (хорватском парламенте) ХДС доменировала не только по числу представителей, но и потому, что ее программу поддерживало большинство депутатов (4, С. VIII). На долю левой оппозиции (СДПХ и Социалистическая партия) приходилось около 20 % мест в парламенте. Однако в Хорватии настоящей парламентской и внепарламентской оппозиции не сложилось. Партии из предвыборной коалиции фактически подчинились стратегии и тактике ХДС.

На расстановку политических сил и формирование многопартийной системы в Боснии и Герцеговине наложил отпечаток многонациональный состав населения. Мусульмане (39,5 %) сербы (32 %) и хорваты (18,4 %) создавали свои национальные партии, всего в республике было зарегистрировано около 40 политических партий (23; 21). Фаворитами на выборах являлись три национальные партии — Партия демократических действий (мусульман) (ПДД), от которой позже отпочковалась Мусульманская бошняцкая организация, Хорватское демократическое содружество в БиГ и Сербская демократическая партия (CДП). Это вызвало и резкую поляризацию населения по национальному признаку. Даже списки кандидатов в члены Президиума СР БиГ составлялись и публиковались по национальному признаку: «кандидаты — мусульмане, кандидаты — сербы, кандидаты — хорваты и кандидаты других народов и народностей». В результате выборов из 240 мест обеих палат Скупщины 201 место получили три национальные партии. Из 130 мест Вече граждан 42 получила ПДД, 36 мест — СДП, 20 — ХДС. Коммунисты получили 12, а Союз реформаторских сил — 11 мест (24,c.1).

В Македонии принятые в 1990 г. поправки к Конституции республики несколько изменяли ее политическую систему. Вместо делегатской системы вводилась парламентская система, Собрание СР Македонии (парламент) становился однопалатным (120 мест). Вместо Президиума СРМ вводилась функция председателя республики, избираемого парламентом. За места в парламенте боролись 16 партий, почти 10 кандидатов на одно место. В республике отчетливо прослеживалось формирование трех блоков партий: реформаторского левого, национального македонского и национального албанского. В выборах, которые прошли в ноябре-декабре 1990 г., участвовали 18 политических партий, одна общественная организация и 43 независимых кандидата. Национальная македонская партия под названием Внутренняя македонская революционная организация — Демократическая партия за македонское национальное единство (ВМРО-ДПМНЕ). Обойдя во втором туре коммунистов, получила 30 мест в парламенте, коммунистам досталось 28 мест, Союзу реформаторских сил — 17. Албанской партии — 9, Социалистической партии — 5. Победа Национальной македонской партии была скорее моральной, поскольку, не имея большинства мест, она вынуждена была создавать парламентскую коалицию. В общей сложности в Собрание вошли представители семи политических партий и три независимых кандидата. Правительство, сформированное после выборов называли «экспертным», так как назначение министров не связывалось с принадлежностью к той или иной политической партии.

В самой большой республике СФРЮ — Сербии — складывание многопартийной системы проходило в очень напряженной обстановке. В течение 1990 г. сформировались и начали активную политическую деятельность несколько десятков политических партий и организаций. Летом 1990 г. был принят Закон о политических организациях в Сербии. А накануне выборов в республике были зарегистрированы 56 политических партий, движений и объединений. Многие из них имели больше схожих черт, чем различий, поскольку строили свою идеологию на антикоммунизме и антисоциализме. Программы партий почти не различались в разделах о политической и личной свободе граждан, деидеологизации общественной жизни, многопартийной парламентской демократии, рыночной экономике и плюрализме собственности, деполитизации армии и государственного управления. Но почти ни одна партия, требуя экономического прогресса, полной занятости, высоких личных доходов, не предлагала конкретные шаги выхода из экономического кризиса.

После распада СКЮ и крушения однопартийной системы С. Милошевич, еще не будучи избран президентом, продолжал оставаться самым популярным политическим деятелем республики. Он добился своей цели, поставив вопрос о необходимости проведения плебесцита об изменениях в Конституции Сербии в июне 1990 г. Такой плебисцит был проведен под лозунгом создания единой и суверенной Сербии, ограничения прав автономных краев. Предложения С. Милошевича получили поддержку 97 % населения. 28 сентября была принята Конституция Сербии, которая ограничивала власть парламента и значительно расширяла права президента. Парламент терял контроль над деятельностью президента, президент получал большие права по введению чрезвычайного положения в стране, возможность его отстранения была сведена к минимуму. С. Милошевич легко добился поста президента Сербии на выборах в декабре 1990 г., когда 63 % избирателей отдали ему свои голоса. Под сенью его славы баллотировались в парламент и представители Социалистическую партию Сербии.

Выборы в Народную Скупщину Сербии не принесли неожиданности. большинство избирателей (46,08 %) отдали свои голоса за СПС, получившую 194 места из 250 в парламенте республики. 19 мест принадлежали Сербскому движению обновления, 8 — Демократическому союзу воеводинских венгров, 7 — Демократической партии. Остальные 13 партий и объединений граждан, вошедших в Скупщину, имели по 1-2 представителя (25, С. 284).

Особенностью складывавшейся многопартийной системы Черногории было стабильное соотношение политических сил: коммунисты продолжали занимать лидирующую позицию среди всех политических партий, пользовались поддержкой большинства населения и потому даже не изменили названия своего Союза. На многопартийных выборах в декабре 1990 г. в Черногории из 9 партий 5-процентный рубеж преодолели всего четыре. Убедительную же победу одержал СКЧ, получив 66,4 % мест в парламенте (32, С. 203). Основными конкурентами СКЧ стали Союз реформаторских сил и Народная партия.

Подводя итоги первых многопартийных выборов в стране, отметим, что в Черногории и Сербии победу на выборах одержали объявившие о своей приверженности реформам коммунисты. В Словении, Хорватии и Македонии бывшие коммунисты получили от 1/6 до 1/4 голосов избирателей, а в Боснии и Герцеговине они потерпели полный провал (8 %). На фоне поражений коммунистических партий в странах Восточной Европы успех коммунистов в Сербии и Черногории вызывал повышенный интерес политологов. По мнению В. Гоати, существует зависимость между уровнем развития республик и их политическим выбором, проявившаяся, в частности, «прорежимной ориентацией» менее развитых регионов. На результаты выборов влияли также сроки их проведения, время, отпущенное на проведение предвыборных кампаний, личные качества лидеров партий, популярность партий в предшествующий период, степень равноправия всех партий в средствах массовой информации. Кроме того, коммунистические партии в Сербии и Черногории имели большие шансы на успех, чем остальные партии еще и потому, что приняли «национальные программы» значительно раньше других партий, еще — в 1987-1988 гг. во время борьбы за права сербского населения в Косове (32, С. 192). В других же республиках такого шанса у бывших коммунистов не было — инициативу перехватили новые оппозиционные партии, выдвинув программы национального суверенитета.

Ученые обратили внимание на один любопытный факт. Сравнение степени активности населения на выборах в 1990 г. показало, что в то время, как в Словении, Хорватии и Македонии на избирательные участки вышли 84-85 % избирателей, в Сербии, Черногории и БиГ этот показатель был ниже (в Сербии — 71,48 %). Объясняя ситуацию в трех последних республиках, одни социологи полагали, что произошло «дистанцирование от нового демократического порядка, который символизировали первые свободные выборы». Другие считали, что сербов характеризует «недоверие к большим политическим изменениям вообще, независимо от их направленности»; третьи расценили более низкую активность электората как протест против неравноправных условий выборов, предоставленных правящей партией другим политическим организациям (32, С. 185).

Выборы 1990 г. были первым опытом многопартийной системы Югославии. Они стали испытанием для 190 партий, которые выдвигали своих кандидатов. Результатом политической гонки стало то, что менее четверти всех партий смогли стать парламентскими, некоторые — с чисто символическим числом депутатов. Дальнейшая парламентская и внепарламентская политическая деятельность еще более сузила республиканский политический спектр, но усилила различия в политической жизни республик. Этому способствовало и то, что к власти в республиках пришли силы, которые по разному видели будущее Югославии. В Хорватии и Словении окрепла тенденции конфедерализма, в Сербии и Черногории без изменений осталась позиция укрепления федерации, в Македонии, БиГ склонялись к тому, чтобы требовать усиления самостоятельности республик.

Хотя все в стране ожидали демократизации общества, укрепления федерации, братства и единства, многопартийная система сделала крен в направлении создания национальных партий и рпспространения сепаратистских идей. В качестве альтернативных коммунистическим появлялись национальные политические программы. Разноликая структура республиканских властей и различные воззрения на будущее страны затрудняли решение общих для Югославии вопросов, мешали согласованию позиций о характере югославского содружества, способствовали углублению противоречий.

После распада СФРЮ и получения независимости Словенией, Хорватией, Македонией и Боснией и Герцеговиной каждая республика самостоятельно строила свою политическую систему, хотя развитие парламентаризма в целом не имело больших различий. Наиболее трудно парламентаризм развивался в Союзной Республике Югославии (СРЮ), возникшей из двух республик — Сербии и Черногории — в 1992 г.

Перед новой Югославией стояли нелегкие задачи: реорганизация политической и экономической систем, создание стабильного гражданского общества, решение социальных проблем, перестройка армии, преодоление последствий войны с Хорватией. Страна оказалась в центре кризиса на Балканах, в силу внутренних и внешних причин. Она была вовлечена в вооруженные столкновения в Хорватии и БиГ в 1991 и начале 1992 г. Осужденная ООН и наказанная суровыми тотальными санкциями, она продолжала находиться под пристальным вниманием международных организаций, посредников разного ранга, дипломатов и руководителей ведущих стран, требовавших от нее активного участия в урегулировании военных столкновений.

Распад федерации очень болезненно отразился на всех сферах жизни Югославии. А политическая и экономическая изоляция страны приостановила нормальный процесс налаживания новой жизни, перестройки государственного аппарата, политических и экономических реформ. Развитие парламентаризма и только зарождавшейся многопартийной системы приобретало уродливые формы в силу целого ряда обстоятельств, среди которых назовем:

— вмешательство западных стран и России во внутренние дела Югославии, выдвижение ряда условий к руководству страны по устройству политической системы и;

— постоянно довлевший над политиками трудноразрешимый выбор между патриотизмом, историческим романтизмом, требовавшими помочь братьям-сербам в Хорватии, БиГ, с одной стороны, и страхом перед еще большим наказанием, перед полной политической и экономической изоляцией, с другой;

— отсутствие международной поддержки с какой бы то ни было стороны, что лишало политиков и общественность чувства уверенности в правильности принимаемых решений.

Слабость и неискушенность только что появившейся оппозиции, традиции коммунистического режима, доставшиеся в наследство правящей СПС, а также сложность ситуации, в которой оказалась страна, вели к росту авторитаризма в стране.

Многопартийная система в Сербии функционировала по принципу вождизма. В рассматриваемый период голосовали за лидера партии, а не за программу этой партии. Поэтому среди многочисленных политических партий успех сопутствовал тем, кто имел: а) популярного лидера, б) сильную финансовую базу.

Следует также учитывать, что социальная база большинства политических партий в Югославии была достаточно размытой неопределенной. Поэтому партии в своих предвыборных программах, как правило, обращались к избирателю вообще, а их лозунги были применимы к разным слоям общества.

В Сербии наибольший успех сопутствовал левой партии, наследнице Союза коммунистов Югославии — Социалистической партии Сербии, которую возглавлял Слободан Милошевич. С 1994 г. левые партии создали блок левых партий («ИЮЛЬ»), стремясь сохранить свое влияние в стране. Левое движение, судя по результатам всех выборов, имело большую поддержку в обществе. Этому способствовали ряд факторов — традиции, выбранный плавный путь отказа от коммунистических идей, приведший лишь к реформированию существовавших партийных структур, деятельность многопартийной системы в кризисных условиях.

Среди политических партий Сербии можно выделить основные:

Социалистическая партия Сербии (СПС). Оставаясь партией у власти, СПС тысячами нитей, как и Союз коммунистов Сербии, была связана с государственным аппаратом, управленческой системой. Согласно Программе СПС, принятой на Втором съезде партии в октябре 1992 г., партия выступала за современное демократическое общество, в котором будут преобладать ценности демократического социализма, такие как: свобода, социальная правда, творчество, солидарность и мир. СПС ставила целью сохранить и приумножить традиции социалистических идей, особенно идеи народного самоуправления, уважать достижения послевоенного развития Югославии и социалистические идеи Западной Европы. СПС дистанцировалась от либерального капитализма, настаивая на создании общества нового типа, на сильном общественном секторе, государственном регулировании экономики, социальной защищенности. По мнению некоторых наблюдателей, в 1994 г. стал заметен резкий отход С. Милошевича от идей национализма, которые он ранее использовал для укрепления своей власти и популярности.

Сербское движение обновления (СДО) — партия, возглавляемая Вуком Драшковичем. Идеология СДО претерпела многократные изменения. В начале своей политической деятельности партия делала основной акцент на национальных чувствах сербов, была явно националистической и монархической. Затем она поддерживала С. Милошевича, выступая с чисто левых позиций. Со временем СДО переориентировалось на гражданские ценности и, по словам своих оппонентов, стала отстаивать не интересы своего народа, а интересы всего человечества. Весной 1994 г. партия объявила об изменении курса, о сосредоточении исключительно на парламентской деятельности. СДО отвергло «национальную ориентацию» и стало выступать за целостность Боснии и Герцеговины на основе дружбы мусульман с сербами и хорватами.

Руководителем Демократической партии (ДП) до января 1994 г. был профессор социологии Д. Мичунович. Это одна из первых оппозиционных партий, весьма популярная в стране, хотя и она продолжала испытывать на себе «болезни роста». Разногласия в руководстве, постоянные организационные изменения не способствовали политической стабильности ДП.

Поражение на первых многопартийных выборах 1990 г. показало слабость демократов, их удаленность от своей социальной базы. После первого кризиса в партии из нее выделилось радикальное крыло — Сербская радикальная партия. Через год произошло новое разделение ДП — создание одним из лидеров ДП В. Коштуницей Демократической партии Сербии. Разногласия возникли перед выборами 1992 г. по поводу вхождения партии в объединенную оппозицию — ДЕПОС. В. Коштуница считал это важным актом, а З. Джинджич был резко против, полагая, что ДЕПОС является не движением оппозиционных партий, а формой для расширения деятельности некоторых амбиционных лидеров, в частности, Вука Драшковича.

ДП определяла себя как партию центра, стремящуюся к строительству либерального общества, чья экономика могла бы представлять собой «народный капитализм». Согласно Программе ДП 1992 г., партия выступала за развитое гражданское общество, частную собственность, быструю приватизацию на рыночных условиях, свободу предпринимательства, ограничение роли государства, конкуренцию идей, программ, труда и капитала, умеренное налогообложение, интеграцию Сербии и Югославии в Европу, за социальную политику государства, общую политическую стабильность, просвещенное правительство, снятие экономических санкций (1, С. 4-5). Ее социальная база — средние слои, которые в условиях кризиса практически перестали существовать. Часть этого слоя обеднела, а часть покинула страну. Поэтому перед партией стояла дилемма: или продолжать строго держаться центра и опираться на уже тонкий средний класс, или расширять социяльную базу, привлекая другие слои населения — в провинции, на селе. На выборах 1992 г. ДП получила лишь 7 мест. 1993 г. — год кризиса партии: она теряла авторитет, из партии уходили убежденные члены. Чтобы преодолеть кризис партия в январе 1994 г. пошла на смену руководства: место проф. Д. Мичуновича занял более молодой З. Джинджич.

25 июня 1994 г. на внеочередной Скупщине ДП в Новом Саде партия приняла новый Устав, заявила о своем намерении изменить свою программу Партия возвращалась к принципу децентрализации, к опоре на местные организации. В середине 1994. ДП насчитывала 116 общинных комитетов, преимущественно в Сербии и Воеводине. Меньшинство в ДП получило право требовать пересмотра решений. По оганизационной структуре ДП становилась партией лидера. Именно руководитель партии начинал играть заметную роль в иерархической структуре. З. Джинджич имел много функций — председателя партии, председателя Исполнительного комитета и Главного комитета партии, посланника в двух скупщинах.

ДП ратовала за быструю и полную приватизацию. По мысли лидеров, только это могло обеспечить создание широкого среднего слоя. Партия стала энергичнее выступать за социальные программы в сочетании с либерализмом в экономике. Ее конечной целью было объявлено создание демократического гражданского европейского общества.

Демократическая партия Сербии (ДПС) была создана весной 1992 г. Воиславом Коштуницей, ушедшим из руководства Демократической партии из-за разногласий по вопросу единства оппозиционного движения и по национальному вопросу. ДПС определила свою позицию как правый центр.

Создав в предвыборный период 120-130 комитетов в общинах (14 комитетов только в Белграде), исключительно в Сербии, ДПС на выборах 1992 г. была четвертой партией по числу посланников в сербской Скупщине. На выборах 1993 г. ДПС получила 7 мест в Союзной Скупщине и 29 — в Скупщине Сербии.

Согласно Программе партии, демократическое преобразование страны, создание демократического, правового и социального государства невозможно без полного правового разрыва с коммунизмом, с коммунистическим государством, без ухода с политической сцены всех его бывших приверженцев. Экономическая программа партии основывается на приватизации, свободном рынке, свободном движении труда и капитала, активном включении экономики в мировое хозяйство, минимальной роли государства в экономике (2, С. 8).

После возникшей в обществе дискуссии о правомерности отделения Черногории от Югославии ДПС совместно с Народной партией Черногории 15 июля 1993 г. подписала Декларацию, которая определяла политическую линию на равноправное объединение двух государств в единой державе, на единство двух народов, их более тесное сотрудничество.

В ДПС считает, что демократия и национальная политика неразделимы. Решение национального вопроса партия основывает на праве народа на самооборону. Поэтому она осудила введение блокады сербов в Боснии со стороны руководства страны, поддерживала сербов за пределами Югославии, занималась посылкой гуманитарной помощи в Республику Сербскую (РС) и Республику Сербскую Краину (РСК).

Сербская радикальная партия (СРП) основана в Крагуевце 23 февраля 1991 г. Председателем партии стал Воислав Шешель. На выборах 1992 г. радикалов ожидал неожиданный успех. Получив места в парламенте, они стали поддерживать социалистов, которые в то время активно разыгрывали национальную карту. Собственно, сотрудничество с социалистами началось еще раньше, до выборов 1992 г., и длилось до времени обсуждения плана Венса-Оуэна (май 1993 г.). Радикалы порвали с социалистами из-за того, как, по мнению В. Шешеля, С. Милошевич перестал быть патриотом и начал заигрывать с американцами (30). В. Шешелю не откажешь в последовательности: он был и остается умеренным националистом, стремящимся к объединению всех сербских земель, разграничению с мусульманами и хорватами.

Как полагает Милан Николич, Шешель — политик, который находится в оппозиции ко всеми. Но неправы те, кто думает, что имеют дело с националистическим клоуном, а не с политическим дизайнером. Он одинаково страстно и жестоко воюет и с левыми, и с правыми (30). Его идейная стабильность приносит партии опредеенные политические дивиденты.

В Союзной Республике Югославии (СРЮ) парламент играл значительную роль, т. к. Конституция 1992 г. утверждала парламентскую политическую систему. Скупщина состояла из двух палат — Вече граждан и Вече республик. Вече граждан составляли депутаты, избранные в республиках на выборах при непосредственном тайном голосовании. На выборах каждые 65 тыс. граждан выбирали одного посланника, но от республики не должно было быть менее 30 депутатов. Это имело важное значение, вследствие неравнозначности численности республик: около 600 тыс в Черногории, около 11 млн. населения в Сербии. Вече республик состояло из 40 человек, по 20 от каждой республики. Парламент избирался на 4 года.

Союзная скупщина СРЮ наделялась большими полномочиями: принимала решение о Конституции страны, об изменении состава федерации, об изменении границ, принимала законы, утверждала союзный бюджет, ратифицировала международные договоры, контролировала работу правительства и других союзных органов. Скупщина выбирала и снимала с должности президента, премьер-министра, судей Конституционного суда, гувернера Народного банка

Югославский ученый С. Самарджич полагает, что Конституция 1992 г. является «плодом специфического политического менталитета, в котором решающую роль играет вопрос политической целесообразности деятельности» (28, С. 243). По его мнению, Конституция является инструментом власти, а не позитивным законом для долгосрочной организации жизни федерации. Объясняет ученый это тем, что все нормативные решения, законы, включая главный закон страны, стали плодом политического договора правящих партий, стремившихся обустроить свою власть, а не создать нормативную базу союзного государства, которое должно существовать независимо от того, кто в данный момент находится у власти (28, С. 244). Он подвергает сомнению правомерность нормы представительства не менее 30 депутатов от республики или 1 депутат от 65 тыс. граждан, поскольку все равно равноправного представительства маленькой Черногории в парламенте обеспечить не удалось. По его мнению, текст Конституции был сначала разработан в кабинетах правящей партии, а лишь после этого был передан в парламент и экспертам-юристам. Именно поэтому федерация могла существовать только при добрых взаимоотношениях политических элит Сербии и Черногории. В ином случае, мог встать вопрос о суверенизации республик, что, как мы знаем, и произошло позже. Никаких инструментов, препятствующих этому: в Конституцию не было заложено (28, С. 246).

Известный югославский ученый В. Гоати полагает, что в конце 80-х — начале 90-х гг. из-за краха реального социализма и распадающейся федерации политические силы в бывших республиках СФРЮ оказались в ситуации «институционального вакуума», и поэтому были вынуждены быстро принимать решения о создании новых политических институтов. Законодательные органы в течение нескольких недель принимали решения о самых важных правовых актах — Конституции, основных законах. В данном случае законодателем выступали политические партии, победившие на первых многопартийных выборах, которые преследовали цель укрепления собственной власти. При этом широкого обсуждения по принимаемым актам не проводилось. Но особенностью всех республик, за исключением Словении, было то, что они были разделены по религиозным, идеологическим, языковым, культурным, этническим линиям, что неминуемо должно было вести к этническим конфликтам в случае непродуманного законодательства. Хотя, конечно, признает автор, конфликты на территории Балкан «имеют долгую историю и глубокие корни» (18, С. 156). В. Гоати оценивает сложившуюся государственную власть в СРЮ как скорее парламентскую, поскольку парламенту федерации дано право выбирать и снимать с должности презедента страны. При этом функционирование системы во многом зависело и от Конституций республик, которые предусматривали их очень большую самостоятельность. При этом не произошло четкого согласования Конституций Сербии и Черногории с Конституцией СРЮ. Сербия использовала Конституцию 1990 г., когда еще не было СРЮ, а Черногория приняла новую в октябре 1992 г. Поэтому главной проблемой существования политичесой системы СРЮ стало отсутствие согласованных норм взаимодействия республиканских и центральных органов власти, а также ассиметрия институтов власти (18, С. 184).

Создание новой федерации требовало строительства новых структур власти. Было объявлено о проведении в конце мая 1992 г. выборов в Вече граждан Союзной Скупщины, в скупщины автономных краев и местные органы власти. Созданный в мае оппозиционный блок — Демократическое движение Сербии (ДЕПОС) — требовал отложить выборы, созвать Учредительную скупщину (конституционное собрание), собрать «круглый стол» всех политических партий, разоружить все незаконные формирования, провозгласить амнистии тем, кто не участвовал в боевых действих. Но руководство Югославии торопилось сформировать органы власти, чтобы не потерять контроль над страной. На следующий день после введения санкций в Югославии состоялись выборы. Ведущие оппозиционные партии Сербии и Черногории бойкотировали выборы, обвиняя СПС в поспешности их проведения, в неравноправности предвыборных партий, в неправомерности принятия Конституции. На избирательные участки вышли лишь 56 % избирателей. Голосовавшие в Сербии большинство голосов отдали правящей Социалистической партии Сербии (43,44 % голосов, 73 места в Вече граждан) и Сербской радикальной партии В. Шешеля (СРП) (30,44 %, 33 места), в Черногории — Демократической партии социалистов (ДПС), 69,13 % голосов (20, С. 75; 3).

Выборы были частым явлением в СРЮ. Так, 20 декабря 1992 г. состоялись внеочередные выборы в Скупщину СРЮ, республиканские скупщины и местные органы власти, а также президентов республик. В выборах в Сербии участвовали 28 партий, 5 коалиций и 3 группы граждан (20, С. 144). Большинство избирателей отдали свои голоса социалистам и радикалам прежде всего в силу их патриотической ориентации, решимости не уступать диктату Запада, в частности, даже в навязывании президента республики — богатого американца сербского происхождения Милана Панича. Запад активно поддерживал М. Панича и оппозицию, но ничего не сделал для реальной помощи сербскому народу, для облегчения бремени санкций. Запугивание военной интервенцией, усиление давления вызывали совершенно обратную реакцию населения. Народ проголосовал за тех, кто декларировал готовность до конца отстаивать национальные интересы всего сербского народа. В Вече граждан союзной Скупщины СПС завоевала 47 депутатских мандатов из 138, а радикалы — 34. Оппозиционный ДЕПОС имел 20 мест. Черногорская Демократическая партия социалистов получила 17 мандатов, 13 мандатов — другие черногорские партии. В парламенте Сербии социалисты получили 101 мандат из 250, а радикалы — 72 (6, С. 5, 6; 3).

Недовольный результатами выборов, Запад пригрозил Югославии. Уже 21 декабря Совет министров ЕС объявил о дальнейшем ужесточении санкций, «долговременной тотальной изоляции», если Белград не изменит своей позиции (20, С. 146).

В первой половине 1993 г. в Белграде велась упорная борьба между сторонниками Д. Чосича и С. Милошевича. Президент Югославии обвинял С. Милошевича в том, что из-за его действий страна оказалась на грани диктатуры. «Набирают силу консервативные и экстремистские силы, которые вызвали регресс в нашей парламентской политической жизни, ввергли народ в бедность и отчаяние, а государство — в катастрофу», — заявлял он (10, С. 4). С. Милошевич обвинял Д. Чосича в мягкости и уступчивости, в подготовке военного переворота. Лидер радикалов В. Шешель озвучил в парламенте обвинения против Д. Чосича, представив в парламент протокол из 10 пунктов о нарушении президентом СРЮ Конституции и требуя на каждом заседании парламента обсуждать его антиконституционные действия (5, С. 44). Объединенное большинство социалистов и радикалов в союзном парламенте 1 июня 1993 г. тайным голосованием в отсутствие Д. Чосича и без должных доказательств отстранили его от должности. По словам Д. Чосича, его устранение произошло потому, что «президент Сербии больше не мог мириться с моим сопротивлением его политике и деспотическому своеволию» (5, С. 44). Тем самым «нанесен большой политический и моральный урон Сербии и Черногории», — заявил Д. Чосич (31, С. 253).

20 октября 1993 г. президент Сербии С. Милошевич по предложению правительства распустил республиканскую Скупщину. «Такая перессоренная в состоянии взаимной неприязни и разрозненности Скупщина» была не способна решать проблемы страны и негативно влияла на стабильность правительства, полагают югославские ученые (22, С. 66).

В выборах в декабре 1993 г. участвовали 38 политический партий, 7 коалиций и 37 групп граждан. СПС уверенно лидировала на выборах и даже упрочила свое положение, получив в парламенте 123 места (на 22 больше, чем в 1992 г.). 45 мест имел ДЕПОС, 39 — радикалы, 29 — Демократическая партия, 7 — Демократическая партия Сербии (22, С. 76). Оппозиция получила на 22 места, а радикалы — на 34 места меньше, чем в 1992 г. Задача, поставленная С. Милошевичем на выборах, была выполнена. Почему народ голосовал за СПС? Сами социалисты отвечали, что их преимуществами были: организация, лидер и опыт. Оппозиция добавляла: телевидение. Западные дипломаты выделяли твердость и устойчивость С. Милошевича. Народ большей частью отвечал просто: «Он защищает национальные интересы сербов» (9).

После выборов в декабре 1993 г. одной из целей создания правительства народного единства было усилить политический центр. Анализ партийных документов большинства партий создавал впечатление, что в политическом центре скопилось очень много партий, как «левого», так и «правого» толка. Однако на практике ситуация совсем иная. По мнению директора Центра общественного мнения и маркетинга «Медиум» С. Бранковича, «политический центр в Сербии можно сказать пустой, т. к. партии, которые принадлежат к нему, получили на выборах 10 % голосов» (8). По его мнению, классическая ось, которая делит политические организации на правые, левые и центр, в Сербии отсутствовала.

Как считают югославские ученые, существуют три критерия, по которым партии можно расположить на политической сцене Сербии: а) отношение к общественным реформам; б) отношение к дилемме «национальное-гражданское»; в) отношение к ценностям социализма (8).

Если в качестве критерия использовать национальный вопрос, то ДС была бы справа от центра, а СПО и Гражданский союз — слева. По третьему притерию СПС, Партия сербского единства и СК-ДЮ оказались бы правыми партиями, а ДЕПОС, ДПС и Гражданский союз — левыми. По мнению С. Бранковича, для существования сильного центра необходимы стабильность государства и самостоятельные средние слои населения, которых тогда в стране не было. Чтобы они появились, необходимы два условия: изменение власти и нормализация международных отношений на территории бывшей Югославии (8).

Как считает З. Стоилькович, классическим примером партии центра является ДП, где-то около центра находится и СПО. Левого центра не существует, так как не хватает сильной социал-демократической партии. Одно из течений Гражданского союза могло бы претендовать на принадлежность левому центру (8). Умеренных правых по некоторым своим определениям действительно много — ДПС, СЛП, ДП и СПО. ДП, как считает Г. Весич, член Главного комитета этой партии, уже сформировалась как партия центра и по своей либеральной ориентации, и на основе той разумной политики, которую проводит. По его мнению, демократы не имеют конкурентов в политическом центре (8).

Главной преградой успешным действиям оппозиции против правящей партии являлась проблема единства, постоянно нарушавшаяся или стремлением ряда оппозиционных партий к компромиссу с правящей партией, или непомерно большими амбициями отдельных руководителей партий, претендующих на лидерство в оппозиционном движении.

После выборов 1993 г. оппозиционная активность значительно снижается. Это было связано с трудностями политической и экономической жизни в условиях санкций, с появлением целого ряда проблем, которые надо было решать практически в состоянии военного времени, с укреплением позиции правящей СПС. ДЕПОС распадался, а одна из его партий (Народная демократия) приняла решение войти в правительство, поддержав тем самым правящую партию. Оппозиция не была едина ни в парламенте, ни вне его. Все это создавало в стране условия для усиления авторитаризма, единоличного принятия решений.. В парламенте оппозиция не была единой: большинство предложений различных партий не поддерживалось не только представителями других партий, но и рядом депутатов своей же партии. По меткому замечанию одного из замов председателя Скупщины Сербии В. Андрича, часто депутаты в Скупщине голосуют не в интересах народа, а в интересах своей партии. А эти интересы редко совпадают (12). В мае 1994 г. СПО и ДПС, недавно самые близкие союзники по объединению оппозиции в ДЕПОСе, обрушивают друг на друга серьезную критику и полностью разрывают все связи.

После известных Дейтонских соглашений 22 ноября 1995 г. СПС продолжала оставаться самой популярной политической силой в стране. Согласно опросу общественного мнения, в январе 1996 г. за нее проголосовало бы 37 % пришедших на избирательные участки, в апреле — 35,5 %. Остальные партии не достигали и 9 %-ного рубежа популярности (11).

Политическая картина парламентской оппозиции крайне простая. Среди многочисленных партий в Скупщине основную роль играли 4 партии — ДП, ДПС, СДО, СРП, которые находятся в разной степени оппозиции к власти. Пути их развития весьма сложны. Постоянно наблюдались колебания и существенные изменения в их ориентации. СДО от крайнего национал-экстремизма перешло на позиции гражданского общества, хотя внешняя национальная форма осталась. В. Шешель сначала стоял на экстремистских позициях, но поддерживал СПС, что выглядело как левая ориентация, а затем все заметнее становилась его правая суть. ДП начинала как партия, в которой уживались и либеральные, и марксистские идеи. Позже в партии стали преобладать либеральные идеи, хотя в появились и социал-демократические тенденции. Отделившаяся от Демократической партии ДПС разошлась со своей «сестрой» в стратегии политического преобразования общества: ДП выступала за демократическую эволюцию общества из социалистического в демократическое, а ДПС — за революционное, что для нее означает полный разрыв с социализмом и строительство нового общества фактически от основания. Позиции ДП и ДПС расходились и по национальному вопросу. Акцент на национальных чаяниях у ДПС был сильнее, чем у ДП. В условиях кризиса, блокады, войны в БиГ и Хорватии ДП не могла лозунге гражданского общества, потерявшем популярность в народе, поэтому иногда в своих заявлениях ей пришлось обращает внимание и на национальный вопрос. ДПС выступала за неприемлемость плана Вэнса-Оуэна для БиГ, за объединение сербского народа. Но решать этот вопрос должен был, по мнению ДПС, сам сербский народ в БиГ. Самым благоприятным решением для РС, по мнению В. Коштуницы, было бы разделение БиГ на две части, скорейшее открытие дорог, а для РСК — сохранение status quo, т.е. защищенных зон (по кипрскому сценарию) на ближайшие 10-20 лет.

Среди проблем, которые пришлось решать Югославии в 1996 г. — признание СРЮ, возвращение в международные организации, ликвидация последствий санкций, восстановление экономического потенциала, решение проблем беженцев, выполнение условий, которые продолжают выдвигать Югославии международные организации (проблемы Косова), налаживание добрососедских отношений с бывшими республиками СФРЮ.

После отмены санкций политические партии готовились к выборам в союзный парламент и местные органы власти, к демократическим переменам мирным путем. Шансов, однако, у оппозиции было крайне мало: она многие месяцы не могла объединиться, мешали амбиции лидеров, различия в программах и целях, отсутствие явного лидера.

3 ноября 1996 г. выборы в Союзную Скупщину проходили по пропорциональной системе: избиратели голосовали за партии. Накануне выборов оппозиция в лице трех крупных и одной мелкой партии объединилась в блок под символическим названием «Вместе» (ДП, ДПС, СДО, Гражданский Союз Сербии). Результаты выборов были шоком для коалиции: рассчитывая на победу, она получила только 22 места из 138 в Вече граждан. Объединение левых сил, куда вошли Социалистическая партия Сербии, блок левых партий «Июль» и небольшая партия Новая демократия, имели поддержку значительно большего числа избирателей, получив 64 места, но не собрав, однако, абсолютного большинства.

Оппозиция неожиданно для центра одержала убедительную победу во втором круге выборов в местные органы власти в ряде крупных городов и общин — Белграде, Нише, Крагуевце, Новом Саде, Чачаке, Ужице и других. Хотя для устоев правящей элиты Сербии политическая окраска власти в общинах и городах принципиального значения не имела, ибо реальная власть сосредотачивалась в республиканской и союзной скупщинах, было сделано все, чтобы отменить по просьбе СПС результаты второго круга в 352 избирательных участках (3,5 %) из 10 076 по всей Сербии. Формальные причины на это были: кандидат продолжал агитацию непосредственно на выборах, обнаружились расхождения в количестве опущенных бюллетеней и списках избирателей, агитационные плакаты находились на расстоянии меньше, чем 20 метров, от избирательного участка и т. д.

Оппозиция, не желая сдавать только что завоеванные позиции, вышла на митинг протеста и подала в конституционный суд, который иск не удовлетворил. 27 ноября при переголосовании в ряде участков «СПС-Июль» получили большинство голосов. Поскольку власти не признали результаты второго круга, оппозиция вывела народ на улицы — стихийные митинги длились несколько месяцев.

Изнурительное политическое противостояние было наполнено ожиданием компромисса. Первый шаг ждали от властей. Побывавшая в Белграде делегация ОБСЕ высказала рекомендации политическим структурам Сербии признать результаты выборов в тех округах, где победила оппозиция. К этому подталкивала С. Милошевича и российская делегация во главе с первым замминистра иностранных дел И. Ивановым. В итоге С. Милошевич передал вопрос на решение парламенту, который должен был разработать законопроект об утверждении итогов выборов в «в соответствии с рекомендациями ОБСЕ». 11 февраля Скупщина Сербии одобрила законопроект, подтверждающий победу оппозиции на муниципальных выборах в 14 городах, включая Белград.

Осенью 1997 г. Сербия и Черногория выбирали депутатов республиканских скупщин и президентов. Десяток оппозиционных партий Сербии, включая ДП, ДПС, Гражданский союз, бойкотировали выборы. Тем не менее выборы состоялись — к избирательным урнам вышли 57,5 % избирателей. В парламент прошли Коалиция СПС-Июль-Нова демократия (110 мест), а также Сербская радикальная партия (82 места) и Сербское движение обновления (45 мест). В Сербии президентом стал кандидат СПС Милан Милутинович, а в Черногории победу одержал Мило Джуканович.

В это время обостряются отношения между руководством Сербии и Черногории. Это отразилось и на функционировании союзного парламента. Партия президента Черногории Мило Джукановича игнорировала союзный парламент, а Черногорию представляли партии, оппозиционные президенту. Конец 90-х годов характеризуется кризисом парламентской системы СРЮ, поскольку Черногория бойкотировала союзные органы власти.

В 1999 г. после агрессии НАТО против Югославии законодательные функции парламента были сведены к минимуму, предложения о законах поступали из одного центра. Теперь законы принимала правящая коалиция. Так, применение закона об образовании и статусе университета разрабатывали радикалы, область международного права была под контролем социалистов. По мнению ученых, законодательная функция Скупщины после 1999 г. практически не существовала. Принимаемые законы должны были лишь способствовать пополнению государственной казны. Исполнительная власть расширила свои полномочия за счет законодательной и судебной властей (19).

В сентябре 2000 г. в Югославии прошли выборы президента СРЮ, парламента Югославии и местных органов власти в Сербии. Лидерами президентской гонки стали Слободан Милошевич от правящей левой каолиции Социалистической партии Сербии и блока левых сил «Июль» и Воислав Коштуница от Демократической оппозиции Сербии (ДОС), куда вошли 18 оппозиционных партий, среди которых были лишь две крупные — Демократическая партия и Демократическая партия Сербии. В результате президентом страны стал Воислав Коштуница, а многолетний лидер Сербии и всей Югославии Слободан Милошевич признал свое поражение.

В. Коштуницу отличала от всех других оппозиционеров последовательность в отстаивании своих убеждений, политическая честность и незапятнанность репутации. Он всегда был готов идти на объединение оппозиционных партий, но не шел на компромисс, если это противоречило его убеждениям. За десять лет кризиса многие партии успели поменять убеждения, окраску, социальный состав, материальное положение. Этого не произошло только с ДПС. ДПС никогда не сотрудничала с Западом, не действовала на американские или немецкие деньги, как это легко делали другие партии. В. Коштуница позволял себе быть патриотом Сербии даже тогда, когда им не мог быть Слободан Милошевич — он помогал сербам в Боснии и Хорватии, осуждал установление границы между Югославией и Боснией, клеймил агрессию натовцев в 1999 г., не признал Международный суд в Гааге, считая его политически ангажированным.

Когда В. Коштуница стал президентом страны, он с неимоверным усердием принялся осуществлять свои предвыборные обещания. Однако объединение в одном блоке разных по убеждению оппозиционеров делало этот процесс сложным.

Период с 2000 по март 2002 г. был крайне трудным с точки зрения функционирования как всего государства, так и его парламентской системы. Страна после смены власти находилась в состоянии хаоса и политической анархии. Поэтому одной из задач новой власти стала стабилизация политической ситуации. Президенту и его окружению удалось заручиться лояльностью армии и полиции, заявить о невыдаче т. н. военных преступников Гаагскому трибуналу, нейтрализовать сторонников С. Милошевича обещанием допустить их к участию в политической жизни страны, уважать закон и Конституцию. Большой проблемой стало даже создание союзного правительства.

Пытаясь исполнять свою клятву уважать Конституцию, В. Коштуница предложил формирование правительства Социалистической народной партии Черногории, самой большой черногорской фракции в союзном парламенте, чем вызвал негодование политической элиты Черногории, которая поддерживала президента Мило Джукановича и бойкотировала выборы. И окружение В. Коштуницы стояло перед дилеммой: включать ли в правительство представителей партии Джукановича, насколько пополнить правительство экспертами и специалистами, отступив от буквы Конституции, включать ли в него представителей СПС, за которой стояли около 2-х млн. избирателей? Представитель ОБСЕ Альберт Роан оповестил руководство Югославии, что мировое сообщество не признает правительство, в которое войдут представители СПС. Только с правительством из членов ДОС будут вестись переговоры об обновлении членства в ОБСЕ, в других международных организациях и финансовых учреждениях.

Кризис в отношениях между Сербией и Черногорией так и не был преодолен, что отразилось и на деятельности союзного парламента, которую можно охарктеризовать как нерезультативную. Руководство Черногории открыто встало на путь выхода из федерации, не признав ни законность выборов, ни его результаты. Оно называло В. Коштуницау не иначе, как «представитель демократической Сербии», отказывалось участвовать в формировании союзного правительства.

Параллельно с трудностями в отношениях между двумя республиками, кризис возник и в сербском парламенте. Депутаты самораспустили Скупщину Сербии. После долгих переговоров было решено назначить выборы на 23 декабря. ДОС шел на республиканские выборы абсолютным фаворитом и выиграл в предвыборной борьбе. З. Джинджич заранее обговорил вопрос о том, что он станет премьер-министром Сербии.

Постепенно нарастала напряженность во взаимоотношениях партий внутри ДОС-а. Если сначала партии с разной политической и идеологической ориентацией объединяла победа на сентябрьских и декабрьских выборах, то после декабря у лидеров партий возникали противоречия по многим вопросам, преодолеть которые так и не удавалось.

14 марта 2002 г. перестала существовать Союзная Республика Югославия. Руководство СРЮ и двух республик при непосредственном участии Хавьера Соланы приняли решение о создании нового образования — «Сербия и Черногория». Переговорный процесс между президентом Черногории Мило Джукановичем и руководством Сербии и Югославии был мучительным. Он вяло проходил на фоне усиления экономической и политической самостоятельности Черногории. Политическая элита Черногории поставила Сербию перед фактом почти полной своей самостоятельности — к началу 2002 г. в республике уже была своя валюта, собственное замкнутое экономическое пространство; разросшаяся полиция, которая напоминает армию; таможенная служба; она вела внешнеполитическую и внешнеэкономическую деятельность.

Соглашение, подписанное при участии Соланы, носило рамочный характер и при определении формы государства многого недосказало. Форма нового государства должна быть определена позднее после разработки и подписания союзного договора между Сербией и Черногорией. При этом в тексте соглашения ощущается «временность» нового государства. Так, например, будет принята не Конституция, а Конституционная хартия, Сербия и Черногория называются не республиками, а «государствами-членами», которые обладают «элементами государственности». Через три года может быть поставлен вопрос о независимости Черногории. Новое государство будет иметь парламент, президента и правительство. Совет министров (правительство) имеет пять направлений деятельности: внешнюю политику, оборону, международные и внутренние экономические отношения, защиту прав человека и прав национальных меньшинств. Но принципы функционирования этих органов власти не определены, отсутствует и механизм решения спорных вопросов

Предстоящие три года будут наполнены острой политической борьбой сторонников и противников единого государства. Уже начался острый внутричерногорский диалог. Следствием подписания договора стал кризис черногорского правительства, в поддержке которому отказали либералы, а также парламента: об отставке заявила Весна Перович — его председатель. По мнению черногорской коалиции «Вместе за Югославию», сепаратистское правительство не сможет решить проблему стабилизации и сотрудничества. Она предлагает уже осенью этого года провести внеочередные парламентские выборы. Политическая элита страны начала диалог о необходимых законах, о разработке концепции устройства страны, о выборах депутатов в Скупщину, об обязанностях министерств, о согласовании судебной практики, о принципах ротации в органах судебной и исполнительной власти, МИДе, Минобороны, международных организациях, о согласовании Конституций, а также принципов экономических отношений, о торговой и таможенной политике, о выборах в парламент нового объединения, президентов Сербии и Черногории.

26 июня 2002 г. началась работа Конституционной комиссии по разработке Конституционной хартии будущего совместного государства Сербии и Черногории, были приняты план и правила работы. В Комиссии — 27 членов, 6 сопредседателей. Решение будет приниматься 2/3 голосов. Переговоры в Комиссии идут трудно, стороны не могут согласовать целый ряд вопросов. Так, Сербия настаивает на том, что будущее государство должно иметь форму федерации, а Черногория — Союза двух независимых государств. Сербия предлагает парламент избирать на непосредственных выборах, а Черногории больше нравится представительная делегатская система. Сербия считает, что Конституционная хартия должна быть высшим правовым актом государства, а Черногория настаивает на том, что Конституции республик должны иметь приоритет над союзной хартией. Нет согласия и по вопросам ротации кадров в высших органах власти, гражданства, символов государства и ряду других. Однако уже к сентябрю 2002 г., по настоянию представителей ЕС, Хартия должна быть выработана и передана на рассмотрение парламентов.

Разработка Конституционной хартии, несмотря на огромное довление ЕС, затянулась, т. к. многие вопросы взаимоотношения Сербии и Черногории удавалось согласовывать с трудом.

Осенью 2002 г. можно было говорить о конституционном, парламентском кризиес в Югославии — два раза проваливались президентские выборы в Сербии — в сентябре, октябре и декабре 2002 г., на второй круг которых не вышло необходимое число избирателей.

27 января 2003 г. Народная Скупщина Сербии после многочасовой дискуссии большинством голосов (166 из 216) приняла текст Конституционной хартии государства Сербии и Черногории. 29 января — Конституционную хартию одобрил парламент Черногории, а 4 февраля — Скупщина СРЮ. Таким образом, вечером 4 февраля закончилась 11-летняя история Союзной Республики Югославии. У Белграда и Подгорицы в совместном ведении всего лишь несколько сфер: внешняя политика, оборона, защита прав человека и нацменьшинств. СиЧ имеет пять министерств — иностранных дел, экономических отношений с зарубежными странами, внутренних экономических связей, обороны, национальных меньшинств. Совместная администрация Сербии и Черногории должна иметь около 3000 человек вместо 10,35 тыс. в СРЮ. У Сербии и Черногории разные финансово-экономические системы. Предполагается, что однажды они приведут их в соответствие с европейскими стандартами.

5 февраля 2003 г. начали формироваться органы нового государственного содружества «Сербия и Черногория». На это было отведено 30 дней. Республиканские скупщины делили депутатские мандаты, согласовывали места в будущих министерствах и Совете министров. Министерства обороны и иностранных дел, а также по правам человека и национальных меньшинств будут представлять сербы, а внешнюю и внутреннюю «экономики» — черногорцы.

Через десять дней после принятия Конституционной хартии прошли выборы членов нового совместного парламента (из числа законодателей Сербии, Черногории и СРЮ), а еще через пять дней он был сформирован. Скупщина нового государства состоит из представителей многих партий. Сербии принадлежит 91 место, Черногории — 35. Среди сербских главную скрипку будут играть партии, входящие в коалицию ДОС (47 мест). Из них 18 — Демократической партии Зорана Джинджича, нынешнего премьер-министра Сербии. Социал-демократическая партия получит пять мест, Гражданский союз Сербии и Новая демократия — по четыре, Демохристианская партия Сербии и Лига социал-демократов Воеводины — по три, Демократический центр, Союз воеводинских венгров и Демократическая альтернатива — по два. Более мелкие партии получили по одному мандату. Социалисты получили12 мест, 17 — Демократическая партия Сербии В. Коштуницы, 8 — радикалы В. Шешеля. Албанские партии из Черногории отказались иметь своих представителей в парламенте содружества из-за того, что в преамбуле Конституционной хартии записано, что Косово и Метохия — автономный край в составе Сербии.

Пока формировались списки депутатов новой Скупщины, старая, двухпалатная, продолжала еще работать. Она в спешном порядке рассматривала последний закон — о правах человека и национальных меньшинствах. На первом заседании нового парламента были выбраны руководители парламента. Так, председателем остался старейший посланник Драголюб Мичунович, который возглавлял и палату граждан Скупщины СРЮ. Черногорцы выдвинули представителя Демократической партии социалистов Милорада Дрлевича на должность заместителя председателя парламета. На втором заседании парламента был избран президент и в том же лице премьер-министр СиЧ. Им стал черногорец Светозар Марович.

12 марта 2003 г. был убит премьер-министр Сербии Зоран Джинджич. Демократическая партия (ДП) предложила на должность премьер-министра Зорана Живковича, который возглавил и ДП. При этом положение в стране продолжало оставаться сложным и нестабильным. Введение чрезвычайного положения, поиск исполнителей и заказчиков убийства отвлек руководство страны от стабильной политической деятельности. Сербии и Черногории предстоят президентские и парламентские выборы, а также урегулирование многих вопросов функционирования совместного государства в ближайшие три года.

Список литературы

1. Демократска странка: Изборни програм. // Београд, 1992. — 113 с.
2. Демократска странка Србије: Програм и статут. // Београд, 1993. — 64 с.
3. Информация правительства Черногории.
4. Јовић Б. Последњи дани СФРЈ: Изводи из дневника. // Политика. — Београд, 1995. — 491 с.
5. Кондрашов А. К внутриполитической обстановке в Югославии // ИТАР-ТАСС: КОМПАС. — Москва, 1993. — 16 июня. — № 101. — С. 41-46.
6. Кондрашов А. Югославия после выборов // ИТАР-ТАСС: КОМПАС. — М., 1993. — 27 янв. — № 16. — С. 3-9.
7. Конституция Социалистической Федеративной Республики Югославии. // Белград, 1974. — 347 с.
8. Пешић М. Шта се догађа у политичком центру // Политика. — Београд, 1994. — 12. мај. — С. 14.
9. Рупар В. Политичка енигма социјалиста // Политика. — Београд, 1994. — 9. апр. — С. 10.
10. Ситуация после отставки Добрицы Чосича // ИТАР-ТАСС: Серия «СЕ». — М., 1993. — 9 июня. — С. 4-5.
11. Стојић Љ. Приклањање власти // НИН. — Београд, 1996. — 10. мај. — № 2367. — С. 14.
12. Андрић В. Интервју... // Време. — Београд, 1994. — 13. јун. — № 190. — С. 29.
13. Чулић М. Федерализам није несрећа // Данас. — Загреб, 1987. — Г. 6. — № 296. — С. 15-16.
14. До сада 119 странака // Борба. — Београд, 1990. — 14. септ. — С. 1.
15. Ђинђић З. Једна београдска прича // Дуга. — Београд, 1994. — 28. мај / 10. јун. — № 528. — С. 17-20, 94-95.
16. Јовић Д. Какву Хрватску желе // Данас. — Загреб, 1990. — 3. трав. — Г. 9, бр. 424. — С. 5-9.
17. Гоати В. СКЈ, криза, демократија. // Загреб, 1986. — 161 с.
18. Гоати В. Стабилизација демократије или повратак монизму. // Подгорица, 1996. — 244 с.
19. Голубовић Ф. Правни систем на крају 1999 // http://www.dss.org.yu
20. Ковачевић С., Дајић П. Хронологија југословенске кризе. // Београд: ИЕС, 1994. — 284 с.
21. Лубуровић З. Јака југо-оријентација // Вјесник. — Загреб, 1990. — 24. лист. — С. 3.
22. Милосављевић Б., Јовановић М. Привремени избори за народне посланике Народне скупштине Републике Србије у децембру 1993. // Југословенски преглед. — Београд, 1994. — Г. 38, № 1. — С. 65-84.
23. Млакар М. Мујо — трећи човек // Борба. — Београд, 1990. — 15/16 септ. — С. 3.
24. Након избора у Босни и Херцеговини // Вјесник. — Загреб, 1990. — 23. студ. — С. 1, 3.
25. Од изборних ритуала до слободних избора. // Београд: Инст. друштвених наука, 1991. — 343 с.
26. Пешић В. Зашто сам подржала Лилића // Дуга. — Београд, 1994. — 25. јун. — № 530. — С. 76-78.
27. Протић М. Штака за сакату душу // Дуга. — Београд, 1994. — 28. мај / 10. јун. — № 21 — С. 24, 96.
28. Самарџић С. Принудна заједница и демократија. // Београд, 1994. — 274 с.
29. Симоновић В. Демосу 47 посланичких места // Вјесник. — Загреб, 1990. — 17. трав. — С. 1.
30. Шешељ В. Интервју... // Глобус. — Загреб, 1994. — 24. липња. — С. 7-8.
31. Шта је стварно рекао Добрица Ћосић. Изабрао и приредио Милан Николић. // Београд: Драганић, 1995. — 301 с.
32. Васовић В., Гоати В. Избори и изборни систем. // Београд, 1993. — 370 с.