Сербия и Черногория на перепутье

Возможны ли интеграционные процессы на Балканах?

В своем сообщении мне бы хотелось затронуть три вопроса. Первый. Какой путь выбрала (Югославия) Сербия в октябре 2000 г., и каковы результаты функционирования новой власти в Сербии к марту 2003 г.? Второй. Что ожидает Сербию и Черногорию после убийства премьер-министра З. Джинджича? Третий. Каковы перспективы Международного трибунала по бывшей Югославии (МТБЮ) после смены правительства. В рамках этой темы поделиться своими собственными впечатлениями об участии в процессе по обвинению сербского генерала Станислава Галича.

1

В 2000 г. перед Югославией стояло два пути демократического развития, которые представляли два лидера демократической оппозиции:

1. Мягкой демократии с бережным отношением к национальным ощущениям, с надеждой на установление правового государства. Это направление представлял В. Коштуница.
2. Жесткой или прагматичной демократии, с отказом от любой попытки проявления национальной самобытности или защиты национальных интересов. Предполагалась и возможность уступки большей части национального и государственного суверенитета, поскольку о равноправном сотрудничестве речь не шла. Неоспоримым лидером этого направления был З. Джинджич.

С самого начала победы над Милошевичем в октябре 2000 г., между этими двумя направлениями и их лидерами шла постоянная политическая борьба, из которой В. Коштуница не вышел победителем. Методы борьбы были жесткие — компрометация близких сподвижников президента, создание дополнительных структур, расширяющих сферу влияния премьер-министра, жесткий контроль над расстановкой кадров. Во всей политике З. Джинджича прослеживалась попытка сконцентрировать власть в своих руках. Условно период с октября 2000 г. по март 2003 г. можно назвать «временем Зорана Джинджича». Именно тогда распалась Югославия, и на ее обломках возникло «государственное образование» Сербия и Черногория (СиЧ), Косово и Метохия семимильными шагами продвинулись к независимости, начаты экономические реформы, сделавшие нищими большинство населения страны, активизировалось сотрудничество с МТБЮ, и был арестован С. Милошевич, «не состоялись» выборы президента Сербии и т. д.

12 марта 2003 г. З. Джинджич был убит.

Многие исследователи причины этого события ищут во внешнем факторе. Но мы обратимся к внутреннему. Что вызывало недовольство общества? Граждане Сербии преимущественно были озабочены экономическими аспектами жизни, в отличие от 2000 г., когда всех больше волновали политические. Главными проблемами Сербии 44 % опрошенных граждан в конце 2002 г. считали бедность, безработицу и дороговизну. 14 % были недовольны экономическими реформами. Политические проблемы волновали 18 % граждан: 10 % на первое место поставили политические столкновения, 4 — политические реформы, 4 % — разногласия в обществе. Криминальной обстановкой и коррупцией были озабочены 16 % опрошенных. 51 % сербов в Сербии недовольны Конституционной хартией СиЧ, в то время как 44 % черногорцев и мусульман-боснийцев, которые живут в Сербии, наоборот, очень довольны этим документом. В Черногории недовольных 41 %, а довольных 30 %. Многие в обществе негативно восприняли арест и выдачу МТБЮ бывшего президента Сербии С. Милошевича, поэтому МТБЮ не доверяют 78 % опрошенных (9 % доверяют). Не забыты и агрессия НАТО на Югославию. Хотя правительство уже открыто говорило о сотрудничестве с этой организацией, против НАТО выступили 73 % опрошенных (10 % были за), против программы Партнерство во имя мира — 52 % (23 % — за), ООН — 55 % (22 %), ЕС — 37 % (41 %).

Недовольство общества вызывали и реформы политической системы, центральное место среди которых занимала проблема взаимоотношений между Сербией и Черногорией. С повестки дня не сходили также проблема Косова и Метохии, сепаратистские тенденции в Воеводине.

5 февраля 2003 г. после утверждения в Союзном парламенте Конституционной хартии официально перестала существовать Югославия. Новосформированное государство СиЧ сложно назвать политически перспективным. Особенностями подписанного договора между Сербией и Черногорией являлись компромисс и расплывчатость. Договор при определении формы государства многого недосказал. При этом во всем ощущалась «временность» нового государства. Так, например, должна была быть принята не Конституция, а Конституционная хартия, Сербия и Черногория называются не республиками, а «государствами-членами», которые обладают «элементами государственности». Через три года может быть поставлен вопрос о независимости Черногории, чем обязательно воспользуются сторонники самостоятельности республики.

Предполагалось, что в течение трех лет будут разработаны многие документы совместного государства, избраны органы управления, будут согласовываться принципы ротации в органах судебной и исполнительной власти, МИДе, Минобороны, международных организациях, будет разработан текст Конституционной хартии, принципов экономических отношений. Через три года может быть поставлен вопрос о независимости.

Первый год существования совместного государства Сербия и Черногория был наполнен острой политической борьбой. В средствах массовой информации был заметен острый внутричерногорский диалог сторонников и противников совместного государства.

Если в Сербии вопрос о президентских выборах сегодня повис в воздухе, то в Черногории в мае 2003 г. президентом стал Филип Вуянович, председатель черногорского парламента, который получил 64,25 % голосов. 13 июня прошла его инаугурация, сопровождавшаяся, кстати, митингами протеста неправительственных организаций и оппозиции под лозунгами: «Смерть мафии — свобода народу», «Что вы празднуете — в своем ли вы уме?», «Народ голодает — Вуянович танцует». Выступая на торжествах, президент Черногории обещал, что всегда будет отстаивать толерантность и диалог.

Вуянович стал президентом Черногории, когда уже была принята Конституционная хартия, и предстояла серьезная работа по согласованию экономических позиций. Следует напомнить, что к созданию СиЧ Черногория подошла с полностью самостоятельной экономической моделью в сфере валюты, таможни, банковской системы. Новый президент придерживается позиции полного экономического суверенитета Черногории в области экономики, правосудия и во многих других областях.

Каковы же взгляды президента Черногории на будущее совместного государства? В интервью «Рейтер» Ф. Вуянович недавно сказал, что и дальше выступает за независимость Черногории, поэтому по истечении трех лет будет настаивать на проведении референдума, даже если государство будет нормально функционировать. «Мы дадим шанс государственному содружеству, но после этого мы дадим и народу шанс сказать, что он хочет — унию или независимое государство». Если же государство не будет функционировать, то еще до истечения трех лет оно может быть преобразовано в унию двух независимых государств, что стало бы шагом к созданию независимого черногорского государства. По его мнению, экономические причины — главные в его отстаивании независимости, хотя он не отрицает и исторических, и эмоциональных причин. В этом идеи Ф. Вуяновича полностью созвучны мыслям бывшего президента Черногории, а ныне премьер-министра М. Джукановича. Он, кстати, уже сегодня называет государство СиЧ — унией.

Серьезное недовольство в стране вызывала кадровая политика, в основе которой лежал метод «соответствия власти». Не профессионализм и многопартийное представительство, а соответствие взглядам премьер-министра. На всех уровнях политической и экономической систем были заменены руководители — на фабриках и заводах, в школах и вузах, в судах и местной администрации. Изменилась и политика в области СМИ. Непосредственно или апосредованно существовал полный контроль над СМИ со стороны власти. Оппозиционные газеты и журналы перестали выходить. Национальная, культурная идентичность Сербии, а также патриотизм стали в средствах массовой информации нежелательными понятиями. Была также сделана попытка поставить под контроль правительства армию, спецслужбы, МВД через создание контролирующих комитетов, подчиненных правительству. В армии началась реформа, затронувшая, прежде всего, офицерские и генеральские кадры. Кроме уже упоминавшихся изменений в вопросе сотрудничества с НАТО, начался пересмотр результатов и содержания войн в Хорватии, БиГ, Косове. Он ознаменован процессом самобичевания, признанием вины за многочисленные жертвы в войнах на территории Хорватии, Боснии и Герцеговины.

Социальная политика и методы экономических реформ — важные составляющие общественного недовольства. 90 % населения находились за чертой бедности. Страну захлестнули безработица (около 1 млн. чел), падение промышленного производства, закрытие предприятий. В декабре 2002 г. внешний долг СиЧ составлял 8,6 млрд. долл. Начавшаяся приватизация проходила с трудом и воспринималась как антинациональная деятельность. Народ ощущал бесперспективность, безнадежность, потерю национальных ориентиров.

Проблемы Косова и Метохии — это комплекс нерешенных проблем автономного края, с которыми сегодня Сербия столкнулась один на один после распада Югославии. В резолюции 1244 Совет Безопасности подтвердил свою приверженность суверенитету и территориальной целостности Союзной Республики Югославии. Но уже в марте 2002 г. Хавьер Солана предложил покончить с Югославией, и все согласились. Резолюция 1244 подтверждала, что позже согласованному числу югославского и сербского военного и полицейского персонала будет разрешено вернуться в Косово для выполнения определенных функций. Но до сих пор это не сделано даже на бумаге. Буксует вопрос возвращения сербских беженцев в Косово и Метохию. Правительство Сербии не только не может восстановить свою деятельность не территории края, но и ограничено в доставке гуманитарной помощи сербам, живущим в нескольких гетто. Недавно при помощи международных организаций был ликвидирован последний, достаточно компактный, сербский анклав в Северном Косове в районе Косовской-Митровицы.

После окончательного распада Югославии для албанцев настал благоприятный момент начать решительные действия по отделению Косова от Сербии. И теперь начала «работать» формулировка, заложенная в резолюции 1244, согласно которой Косово — автономия в составе Югославии. Югославии нет, пора определять статус Косова. Албанцы — за полную независимость, сербы — за автономию в составе Сербии.

2

Что ждет Югославию? На внешнеполитическом плане существуют проблемы, связанные с теми условиями, которые ставят Югославии международные организации. У Югославии нет внешнеполитического партнера, на которого бы можно было опереться в отстаивании своих интересов. Европа и США продолжают обуславливать сотрудничество целым рядом требований. Условия присоединения к программе «Партнерство во имя мира», по словам министра обороны СиЧ, следующие:

1. Сотрудничество с МТБЮ.
2. Реформа вооруженных сил и всей системы обороны.
3. Прекращение всех связей с армией Республики Сербской.

С одной стороны, Западу сейчас не до Югославии. С другой, через несколько дней после убийства премьер-министра, НАТО провела в Белграде семинар «Сербия и Черногория: Новые надежды, новые вызовы». Присутствовала и Карла дель Понте, которая уже не сомневалась в том, что сотрудничество с Трибуналом выходит на новый уровень.

Внутриполитическая обстановка в стране после убийства премьер-министра сложная. Две политические партии обезглавлены (Социалистическая партия Сербии и Сербская радикальная партия), Демократическая партия Сербии отстранена от принятия решений, а В. Коштуница остался без государственной должности. Левое движение расколото. Большое количество маленьких партий, входивших в ДОС, ослаблено, удалено от власти, не имеет шансов войти в парламент. Большое количество избирателей — пассивно и политически не определено (41,7 %), не видит перспективы. Сербии предстоит выбирать парламент и президента, менять в очередной раз конституцию. А пока республика живет без сформированных органов власти. Процесс поиска лидеров может занять долгое время.

3

Международный трибунал по бывшей Югославии (МТБЮ) создавался в 1992 г., когда кризис на Балканах разгорался, и ему не видно было конца. Совет Безопасности ООН (СБ) в резолюции 780 от 6 октября 1992 г. поручил Генеральному Секретарю ООН (ГС) создать Комиссию экспертов, которая бы анализировала информацию о нарушении прав человека и Женевских конвенций на территории бывшей Югославии. В докладе ГС ООН Совету Безопасности от 10 февраля 1993 г. были поддержаны выводы Комиссии о необходимости создания Советом Безопасности специального суда «ad hoc» по военным преступлениям. Резолюция СБ 827 от 25 мая 1993 г. основывала Международный суд с задачей рассматривать «нарушения международного гуманитарного права, совершенные на территории бывшей Югославии». Тогда было решено, что трибунал будет состоять из 12 судей, выбранных и утвержденных ООН на 4 года. Бюджет трибунала в течение первого года должен был составить примерно 32 миллиона долларов. Судьям начали помогать 350 сотрудников.

После второй мировой войны происходило много войн (французско-алжирская, американо-вьетнамская, советско-афганская, фолклендская, иракско-кувейтская), более ста миллионов людей стали жертвами геноцидов, массовых убийств, военных переворотов, политических режимов, войн. Красные Кхмеры Пол Пота за четыре года (1975-1978) убили два миллиона своих соотечественников. Военный переворот в Чили сопровождался многочисленными жертвами. Примеров можно приводить много. И ни в одном случае не было поставлено вопроса об ответственности за преступления в этих войнах. Поэтому резолюция 827, впервые после 1945 г. создававшая суд для одного несформировавшегося государственного образования, привлекла внимание мировой общественности. Оппоненты критиковали такое решение, поскольку речь шла не об агрессии одного государства, а о гражданской войне на территории распавшейся федерации.

У юристов вызывало сомнение создание трибунала Советом Безопасности ООН, исполнительным органом, не имеющим законодательной функции. Согласно ст. 29 Устава ООН, Совет Безопасности может учреждать лишь «вспомогательные органы, какие он найдет необходимым для выполнения своих функций». Некоторые эксперты считают, что резолюция противоправна: Устав ООН не предусматривает возможности создания временного Международного трибунала для одной страны. Как отметило правительство Бразилии в своем Меморандуме, направленном СБ, оно «не уверено, что формирование суда входит в юрисдикцию Совета Безопасности». В Ноте правительства Мексики выражалось опасение, что этот факт может стать прецедентом.

И вот мне пришлось участвовать в работе суда. Адвокаты сербского генерала Станислава Галича обратились ко мне с просьбой предоставить суду научную экспертизу и участвовать в защите генерала. Генерал Галич, командующий Сараевско-Романийским корпусом в 1992-1994 гг., был арестован натовцами в БиГ 20 декабря 1999 г. Его обвиняли в преступлениях против человечности, в геноциде мусульманского населения Сараева, в снайперской стрельбе и блокаде города. Процесс начался 3 декабря 2001 г. Генерал очень хотел, чтобы в его защите участвовали русские. Так появились эксперт и два свидетеля — российский журналист и офицер, в то время командующий русским миротворческим батальоном, располагавшимся в сербской части Сараева.

Я видела свою задачу в том, чтобы объективно показать развитие событий, уйти от «официальной» версии суда, которая часто грешит субъективизмом и схематизмом, представить суду аргументы, которые бы поколебали их «установку», даже попытаться найти новые документы, на которые суд не обращал внимание. Писать пришлось о причинах кризиса в Боснии и Герцеговине, о раскладе политических сил в 1990-1992 гг., о сути конфликта и военных столкновений, о позициях сторон и их вооружении, деятельности международных организаций по урегулированию конфликта, всех шести планах, о ситуации в Сараеве. Здесь особое внимание было уделено страданиям сербов, которых тысячами убивали в 1992-1993 гг. в Сараеве. Об этом мало писали, а документов существует много. Все поднимавшиеся опросы так или иначе касались предмета обвинения.

Судей на процессе Станислава Галича было трое — Альфонсус Ори (Orie) из Нидерландов, Мохамед Эльмахди из Египта и колумбиец Рафаэль Нието-Навиа. Генерала защищали Мара Пилипович из Белграда и швейцарец Стефан Пилетта-Занин. Несмотря на трудности, адвокаты работали дружно, высоко профессионально, бескорыстно, не давая себе ни перерыва, ни отдыха. Перед судом уже прошли 60 свидетелей, и среди них, кстати, были двое русских и двое украинцев, суду предложено заслушать 6 экспертов — баллистов, медиков, юристов, военных, психологов. Я представляла историческую науку, говорила об истории развития кризиса, делая упор на роли международных организаций в кризисе в Боснии и Герцеговине.

МТБЮ инкриминирует Галичу множество преступлений, среди которых блокада Сараева, снайперская стрельба и столь спорный эпизод, как минометный обстрел сараевского рынка Маркале 5 февраля 1994 года (погибли 68 и ранено 200 человек). За другой, схожий обстрел рынка (28 августа 1995 года) обвиняют не Галича, а других сербов, хотя уже доказано, что снаряд прилетел не с сербской стороны. В этом случае мне хотелось показать судьям, что прослеживается определенная закономерность в создании провокаций, за которыми следовали наказания сербов, т. е. лишь одной стороны конфликта. Так, за взрывом в очереди за хлебом на улице Васе Мискина в Сараеве 27 мая 1992 г., в котором были обвинены сербы, последовало введение санкций против Югославии 30 мая; после первого взрыва на рынке Маркале 5 февраля 1994 г., в котором опять же обвинили сербов, последовало начало участия НАТО в бомбежках сербских позиций. Маркале-2 по той же схеме произошел в августе 1995 г. И хотя российским офицерам удалось доказать невиновность сербов, наказание все-таки последовало. Натовцы их бомбили после этого случая уже две недели.

Меня допрашивали два дня. Мы дискутировали о введении санкций, о взрыве на ул. Васе Мискина и Маркале-1, по ряду других вопросов. Мы пыталась доказать, что существуют высказывания высокопоставленных деятелей международных организаций, согласно которым в ООН были первоначальные экспертизы баллистов, доказывающие невиновность сербов. Об этом писали и говорили Дэвид Оуэн, Ясуши Акаши, Майкл Роуз, лорд Каррингтон. Лорд Оуэн в своей книге даже называет причины, по которым эти сведения скрывались от общественности. Суду бы надо затребовать те документы в архиве ООН. В этом и должна, на мой взгляд, проявиться объективность трибунала. Но особого желания у судей «копать» в этом направлении я не заметила. Чаще вопросы касались мелочей — уточнение страниц, источников, кавычек в цитатах, опечаток, адекватности сербского и английского переводов.

Штамп о виновности сербов сложился еще в 1991 г. Его, к сожалению, сегодня очень трудно переломить. Ведь над его созданием работали долго и упорно как субъекты конфликта, так и многие международные организации. Штамп вообще очень трудно разрушать. Сейчас все делается для того, чтобы сформировать у сербов «комплекс вины» за все, что происходило на Балканах в 90-е годы. Страшными последствиями деятельности Трибунала, к сожалению, может стать то, что на многие годы клеймо преступников ляжет на весь сербский народ, а международные организации и НАТО получат еще одно доказательство своей правоты в наказании Сербии — и санкциями, и блокадой, и бомбежками.