Новые выборы или «внешнее управление»

Сербия повернула вправо... «Шешель и Милошевич победили из тюремной камеры», «Победа ультранационалиста» — так звучали заголовки статей, которые вышли на Западе сразу после объявления первых результатах выборов в Сербии. Запад был шокирован, когда узнал, что большинство (более миллиона) голосов получили радикалы. Правда, Карлу Дель Понте ситуация не удивила: она сказала, что всегда имела проблемы с Белградом.

Действительно, на парламентских выборах в Сербии 28 декабря, теперь уже прошлого года, так решительно поддерживаемая Западом сербская демократия потерпела сокрушительное поражение. Из 19 участвовавших в предвыборной борьбе партий, в парламент прошли только шесть. 27,6 % избирателей проголосовали за радикалов, 17,7 % — за Демократическую Партию Сербии (ДПС) и бывшего президента Югославии В. Коштуницу. Демократической партии (ДП), надежде демократической Европы, голоса отдали только 12,5 % избирателей, небольшой партии «Г-17 плюс», которую называют прозападной правой партией центра, — 11,46 %. Социалисты во главе со Слободаном Милошевичем (СПС) смогли набрать лишь 7,6 % голосов. Вук Драшкович, возглавляющий Сербское движение обновления (СДО), вернулся в политику также с 7,6 % голосов.

Важным итогом выборов стало то, что ДОС (оппозиция, пришедшая к власти в октябре 2000 г.), которую Запад пестовал и взращивал, чтобы свергнуть Милошевича, не получила поддержки избирателей. Из 18 партий, входивших ранее в ДОС, в парламент вошла только одна — Демократическая партия, лидером которой после убийства З. Джинджича стал молодой министр обороны Б. Тадич. В Скупщине не будет таких хорошо зарекомендовавших себя демократов, как Небойша Чович, Душан Михайлович, Владан Батич, Милан Протич и др. Особенностью этих выборов является также то, что в Скупщину по разным причинам не прошли партии национальных меньшинств, что подрывает демократический облик сербской политической сцены. Так, албанцы бойкотировали выборы, а для других партий непреодолимым оказался 5 %-ый ценз.

Почему же сербы не проголосовали за партии бывшего ДОС-а? Без сомнения, выборы стали протестом против навязываемых Западом решений, принимавшихся правительством беспрекословно, против бесконечных унизительных условий, угроз и ограничения суверенитета, против складывающейся системы протектората, низкого жизненного уровня, безработицы и варварских условий приватизации, против реформ по западному образцу, против уничтожения сербской армии, против сотен «западных советников» наводнивших все структуры власти. Не имея большого выбора, голосовали за свободу принятия решений, за последовательность в политике, за «твердую руку», наконец. Как особый вид протеста за невозможностью большего стало появление в списках двух политиков, находящихся в Гаагском трибунале — лидеров радикалов Воислава Шешеля и социалистов Слободана Милошевича. Носитель третьего списка (Павкович) обвинён Трибуналом, но пока находится в Сербии. Предполагая нежелательный для демократов исход выборов, Европа и США пытались уберечь сербов от опрометчивых поступков. Нужно сказать, что методика на этот раз была выбрана достаточно мягкая — исключительно дипломатическими средствами сербам давали понять, за кого надо голосовать. Высказались руководители практически всех ведущих международных организаций — НАТО, ОБСЕ, ЕС.

НАТО пыталась связать итоги выборов с датой вступления Сербии и Черногории в программу Партнерства во имя мира. Джордж Робертсон, Генеральный секретарь Альянса, посетив Белград в конце ноября, заявил, что страна должна смотреть не в прошлое, а в будущее. В Адриатическое море для острастки был направлен военный корабль «Гонсалес», известный сербам еще по войне 1999 г. — именно с него взлетали самолеты, бомбившие Югославию. Этот корабль должен был недвусмысленно показать избирателям правильный путь к урнам и напомнить о возможном наказании в случае ослушания.

Председатель Парламентской ассамблеи Совета Европы Петер Шидер заявил, что выдвижение осужденных — негативный знак для мирового сообщества. Европейский Союз дал понять Сербии, что ожидает продолжения демократических реформ, что будет невозможно в случае победы радикалов. Наиболее конкретным был Хавьер Солана, который сказал, что сербский народ будет выбирать между прошлым и будущим, но при голосовании за прошлое им грозит изоляция. Многие это восприняли как намек на возможные санкции. Грозили и экономическими мерами. Мировой банк обратил внимание на то, что Сербия может остаться без кредитов. А страны-доноры обещали 1 млрд. 100 млн. долл. помощи Сербии в случае демократического определения и продолжения реформ. Конгресс США сулили выделить Сербии в 2004 г. 100 млн. долл. при выполнении ряда условий, в том числе, сотрудничества с Трибуналом. Шеф миссии ОБСЕ в Белграде Маурицио Массари также поспешил высказать мнение Европы: на предстоящих выборах Сербия не должна делать шаг назад, а стремиться только вперед, к усовершенствованной модели демократии.

Для сербов Солана — военный преступник, бросавший бомбы на их страну в 1999-ом, разрушивший Югославию в 2003 г. Из чувства противоречия и т. н. сербского упрямства сербы сделали все точно наоборот. Для них демократы прозападного толка стали прошлым, стремящимся распродать экономику, политиками, которые не могут расправиться с криминалом, беззаконием, коррупцией, хаосом. Для сербов будущее — в собственном видении эволюции и прогресса. Они голосовали за перемены, не задумываясь, к чему это может привести.

Фактически Сербия нарушила правила игры, принятые в международных организациях. К советам надо прислушиваться. Их нельзя игнорировать. В противном случае у международных организаций существует набор дипломатических и даже силовых мер, чтобы предотвратить нежелательный для них результат. Опробован он был, например, в Боснии и Герцеговине, когда результаты выборов отменялись в приказном порядке.

Результаты выборов не понравились Западу. Январский бюллетень Международной кризисной группы, которая определяет уровень политической стабильности в мире, поместил Сербию среди стран, в которых политическая ситуация ухудшилась, — Гаити, Пакистана, Берега Слоновой Кости. Европа боится экстремизма и национализма, которые могут дестабилизировать ситуацию на континенте, но такие страхи вряд ли оправданы. Теперь главное, какое правительство будет сформировано. Запад настаивает, чтобы демократические партии ради получения большинства в Скупщине объединились, не допустив к власти радикалов. Поэтому в политических структурах Сербии — растерянность. Возможность создания парламентских блоков для формирования правительства почти минимальная.

Дело в том, что из 250 мест в Скупщине радикалы получили 82, ДПС — 53, ДП — 37, Г-17 — 34, СПО — 22, СПС — 22. Радикалы могут объединиться только с Коштуницей, но последнему нельзя идти на союз с ними. Социалисты не могут объединиться ни с кем. В демократическом блоке, который Запад стремится сейчас сформировать и поддержать, могут собраться три прозападные партии (ДПС, ДП, Г-17), но и они набирают лишь 124 голоса. Для устойчивого большинства придется в этот блок звать Вука Драшковича. Запад ради этого готов даже поддержать Коштуницу, хотя в своё время он был для них неудобным партнером, нерешительным лидером с чертами патриотизма и национализма. И как тогда согласовать в этом блоке так различающиеся позиции партий по вопросам будущего Сербии и Черногории, Косова, темпов экономических реформ, сотрудничества с Гаагским трибуналом, выбора Президента Сербии, разработки Конституции?

В. Коштуница ранее заявлял, что его партия не войдет в коалицию с теми, кто правил страной до 2000 г., а также с демократами, ответственными за ухудшение ситуации в Сербии в 2000-2003 гг., что значительно сужает простор для политических маневров. В. Коштуница никак не может найти ответ на предложение радикалов сформировать правительство, хотя большинство из его 700 тыс. избирателей, согласно неофициальным данным, с радостью бы поддержали его блок с радикалами, т. к. их программы не слишком серьезно различаются. За это выступают и ряд руководителей и членов ДПС. Но в этом случае Коштуница противопоставит себя Западу. Дилемма — избиратели или мировое сообщество — почти не разрешима. Идти же на коалицию с ДП, с которой жестоко ссорились последние два года, ДПС тоже не может. А именно этот вариант устроил бы Запад. Поэтому Коштуница попытался выйти из положения, предложив создание «концентрационного» правительства, в котором бы были представлены все партии, вошедшие в Скупщину. Однако оно не встретило одобрения. Выходит, что создание блока большинства в Скупщине для формирования правительства уже сейчас становится мучительным и почти невыполнимым делом.

Ситуация в Сербии — урок демократии не только для Белграда, но и для Европы. Сможет ли она, не прибегая к мерам давления и репрессий, обернуть её в свою пользу, уважить выбор народа, начать диалог с теми силами, которым оказал поддержку народ? Но вероятнее всего, ситуация будет складываться таким образом, что нежелание идти на компромисс и жесткая позиция, занятая всеми международными организациями, еще более обострит положение в стране, вызовет хаос и не позволит парламентским партиям договориться о сотрудничестве. Сербии придется или снова расписывать выборы или соглашаться на «внешнее управление».