Последствия международных санкций для Югославии

Пытаясь решить расширяющийся конфликт на территории бывшей СФР Югославии Совет Безопасности ООН принял ряд резолюций, которые вводили санкции на территории Сербии и Черногории. Международные организации полагали, что введение таких жестких мер сможет предотвратить развитие кризиса. Они преследовали цель ослабить боевую мощь Югославии, предотвратить покупку вооружения, использование средств, расположенных в зарубежных банках. Кроме того, Запад стремился изменить политическую систему страны, отлучить от власти С.Милошевича, увеличив разрыв между обществом и политической властью и поддержав оппозицию.

Санкции вводились в Югославии поэтапно. 5 июля 1991 г. на встрече министров иностранных дел ЕС в Гааге министр иностранных дел Германии Ганс-Дитрих Геншер предложил ввести эмбарго на поставки оружия в Югославию и заморозить ей финансовую помощь. 25 сентября 1991 г. СБ ООН принимает Резолюцию № 713 о запрещении ввоза оружия в Югославию. 2 декабря 1991 г. Совет министров ЕС принимает решение о введении экономических санкций против Сербии и Черногории.

Резолюция Совета Безопасности ООН № 757 от 30 мая 1992 г. содержала полное торговое эмбарго, остановку всех финансовых операций, всех авиаперевозок, приостановку научного, культурного и технического сотрудничества, исключение спортсменов СРЮ из международных соревнований. Странам-членам ООН запрещались любые торговые операции с СРЮ, использование югославских кораблей и самолетов, деловые контакты с СРЮ, все финансовые трансакции с юридическими и физическими лицами из СРЮ. Замораживались югославские валютные фонды за границей, вводились ограничения на перелет и посадки югославских самолетов, сокращалась численность состава югославских дипломатических корпунктов, запрещалось участие югославских представителей в спортивных мероприятиях за границей, научно-техническое и культурное сотрудничество. Единственное исключение было сделано для ввоза в СРЮ продовольствия, медикаментов и самых основных средств существования.

Резолюция 787 от 16 ноября 1992 г. ужесточала санкции, введенные резолюцией 757. Запрещался международный транзит важнейших видов сырья и продуктов (сырой нефти и нефтепродуктов, угля, оборудования для энергетики, железа, стали и других металлов, химикатов, пневматики, транспортных средств). Однако была предоставлена возможность осуществления международного транзита вышеперечисленных видов сырья и продуктов производства через СРЮ, если это действительно неизбежно или при наличии особого разрешения Комитета по санкциям. Одновременно, ужесточены меры контроля за судами в югославских портах и на Дунае. Вводился строгий контроль над судоходством на Дунае и Адриатике.

В апреле 1993 г., согласно Резолюции СБ № 820 полностью запрещался перевоз товаров Дунаем, замораживались югославские счета в иностранных банках. Для связи с внешним миром Югославии были оставлены только телефон, железнодорожная и почтовая связь (при этом посылки не принимались, а для писем существовал ряд ограничений), во многих странах запрещалось распространение сербских газет и журналов.

Мотивы и основания для введения санкций против Югославии сегодня вызывают большие сомнения у прогрессивного человечества, поскольку смогли достичь лишь одной цели — серьезно подорвали экономику Югославии, поставили народ на грань выживания. Мерами экономической блокады ставилась под вопрос реализация основных прав и свобод человека, создавались тяжелые условия жизни для населения СРЮ.

Последствиями санкций стал глубокий кризис экономики Югославии. Прямой ущерб от санкций только за год их применения оценивался в 10 млрд. долл., за три года — 45,117 млрд. долл., а до 2011 г. этот ущерб увеличится до 147,3 млрд. долл. (6, с. 23; 15, с. 3; 1). По национальному доходу на душу населения эта развитая европейская страна стремительно приближалась к уровню слаборазвитых стран Азии и Африки. Из-за отсутствия сырья, запчастей, рынков сбыта, прекращения капиталовложений окончательно встали или перешли на минимальный режим работы тысячи предприятий, более 900 тыс. рабочих отправлены в вынужденные отпуска. Число безработных в январе 1994 г. составило 760 тыс. человек (15, с. 3). В 1992-1993 г. из страны уехало 370 ученых и специалистов высокой квалификации (из них 40 % моложе 40 лет и 40 % — доктора и кандидаты наук) (1).

Особенно трудными были 1992 г. и начало 1993 г. Темпы роста инфляции считались уже на минуты: в 1992 г. темпы гиперинфляции составили 19810,2 % (18, с. 147). До конца 1993 г. инфляция составила 1 млн. %. В декабре того года цены по сравнению с ноябрем увеличились в 1 790 раз (в Черногории — в 2 395), на сельхозпродукты — в 3 586 раз. А если сравнить цены в Югославии 1993 и 1992 г., то цены выросли в 1 165 459 065 633 (один биллион сто шестьдесят пять млрд...) (14, с. 1). К январю 1994 г. инфляция составила 313 млн. процентов (16, с. 14).

В результате инфляции средняя зарплата опустилась ниже 6 долларов. Было введено нормированное распределение продуктов, предметов первой необходимости. Село стало фактически изолированным от города, так как не было бензина, чтобы привезти товары на рынок. Начиная с 1992 г., ухудшаются условия производства сельскохозяйственной продукции и в целом — его снижение. Снизилось употребление минеральных удобрений со 114 кг на 1 га в 1990 г. до 52 кг в 1993 г. Запрет на вывоз сельскохозяйственных товаров ежегодно приносил государству потери в 600 млн. долл. (16, с. 21). Комитет по санкциям не одобрил ввоз 37,5 миллионов м3 природного газа для производства азотного удобрения, что существенно повлияло на сев, и урожай пшеницы снизится на 500 тысяч тонн. Это составит потерю, равную сумме 75-80 миллионов долларов США, а также привело к опасной нехватке продуктов питания для населения (4).

Последствия санкций наиболее тяжело отразились на здоровье населения, выразились в увеличении количества заболевших и умерших, в негативном влиянии на психическое и физическое развитие детей и молодежи, что оставит долгий след на биологическом здоровье многих поколений. Санкции Совета Безопасности ООН против Югославии, а особенно санкции в области здравоохранения угрожали здоровью и биологическому выживанию всего населения страны, а особенно: беременным, детям и пожилым людям. Функционирование здравоохранения в СРЮ в значительной степени (на 95 %) зависело от ввоза лекарств, сырья для их производства, медицинского и санитарного материалов, оборудования и запасных частей и всех других продуктов, необходимых для медицины. Нехватка лекарств и запасных частей для оборудования в сочетании с общим спадом жизненного уровня ухудшало здоровье населения.

Произошло стремительное уменьшение объема функционирования системы здравоохранения в целом, увеличение заболеваемости, особенно, смертности среди определенных категорий населения, по отдельным категориям заболеваний, характерных для таких ситуаций. Росла смертность среди грудных детей, больных хроническими заболеваниями, пожилых людей, смертность от заболеваний в острой форме, для которых не хватало лекарств, необходимых операционных средств, аппаратуры точной диагностики и т. п.

Особенно тяжело страдало население от отсутствия лекарств и медицинских препаратов. Следует учитывать, что на 90 % страна зависела от импорта лекарств (16, с. 24). Комитет ООН по санкциям фактически блокировал доставку в страну лекарств и гуманитарной помощи. Из-за неоправданно длительной процедуры одобрения любого импорта в страну Комитетом по санкциям цикл производства лекарств в СРЮ был почти полностью остановлен. Уже в 1992 г. недоставало более 50 % необходимых для первой медицинской помощи лекарственных препаратов: антибиотиков, препаратов для лечения гипертонии, заболеваний сердца, почек, а также лекарств в ампулах, средств для анестезии, трансфузии крови и др. (4). Умирали новорожденные, люди, ожидавшие операции, хронические больные. Уменьшение количества выживших при родах детей и увеличение количества умерших привело к падению уровня рождаемости с 16 % в 1986 г. до 13 % в 1993 г., и к росту смертности с 9,6 % в 1986 г. до 10,2 % в 1993 г. За первые два года действия санкций в Югославии родилось на 24 тыс. детей меньше чем в 1991 г., количество умерших увеличилось на 10 122. (2). К примеру, в белградской клинике акушерства и гинекологии «Народный фронт» в 1989 г. новорожденных умерло 2 %, а в 1994 г. — 15 % (2). Каждый второй ребенок Белграда был истощен. В 1989 г. из 100 госпитализированных детей умирали 1,45, а в 1993 г. — 2,07 ребенка (5). Мне рассказывали, что директор детской клиники в Белграде направил Б.Бутросу-Гали письмо, в котором указал, что операции на сердце ждут 55 малышей, а лекарств и препаратов клиника имеет только для пятерых. Он просил Генерального Секретаря ООН выбрать по списку тех детей, которым предстоит жить. Ответ так и не был получен.

В клиниках выросли длинные очереди больных, ожидавших операций, отложенных с 1992 г. Смертность людей от излечимых болезней увеличилась на 8 %, смертность в пожилом возрасте в 1992 г. по сравнению с 1986 г. — на 501 % (19, с. 105). Помолодел возраст «инфаркта» — в 1992 г. с 56 до 46 лет. Число смертных случаев от инфекционных болезней в 1992 г. по сравнению с 1989 г. увеличилась на 178 % (16, с. 27). Смертность диабетиков только в 1992 г. увеличилась в 2 раза В первый год санкций смертность стариков увеличилась в 6 раз по сравнению с 1986 г. За этот же период количество убийств увеличилось на 49, а самоубийств — на 22,8 % (5). В среднем каждые два дня в Белграде происходило по одному самоубийству (10, с. 348).

Около 5 000 людей с больными почками, чья жизнь зависела от применения диализа оказались в 1992 г. под угрозой смерти. Росла заболеваемость туберкулезом, особенно среди беженцев из бывшей Боснии и Герцеговины, которые проживали в местах компактного размещения в СРЮ.

Увеличилась смертность и заболеваемость заразными болезнями и болезнями, переносимыми паразитами. Увеличилось число эпидемий и количество заболевших во время них как результат нехватки средств для их заблаговременного и эффективного ограничения. В 1992 г. в результате инфекционных заболеваний смертность по сравнению с предыдущим периодом возросла на 37,5 %, а число эпидемий по сравнению с 1991 г. — в 2,5 раза. Число детей, охваченных программой обязательной вакцинации, по сравнению с 1988 годом сократилось на 7-10 % (10, с. 346).

Известно, что большое число раненых с территории бывшей СФРЮ проходило лечение наряду с гражданскими лицами в военно-медицинских учреждениях СРЮ, где имелся недостаток лекарств и оборудования более чем на 30 млн. долл. (4). Процент местных послеоперационных инфекций вырос с 19 % в 1992 г. до 54 % в 1993 г.

Введенные Советом Безопасности санкции серьезно сказались на уровне жизни и питания населения. Произошло падение потребления всех видов продуктов, кроме муки (хлеба). В 1992 г. по сравнению с 1988 г. в стране потребление молока уменьшилось на 24 %, мяса — на 23, овощей — на 36, фруктов — на 46 %. Критический период в падении жизненного уровня наступил во второй половине 1993 г. Согласно официальным данным, калорийность питания населения снизилась на 28,2 %, и оно находилось на уровне, который на 20 % ниже минимального необходимого физиологического уровня. Калорийность питания детей в яслях снизилась на 25, а детского сада — на 40 % от необходимой нормы. 76 % завтраков в детском саду были без мяса (19, с. 104). Зимой 1993 г. 50 % белградских детей голодали. Как показывали анализы крови на содержание гемоглобина, каждый второй школьник в Белграде страдал малокровием (10, с. 347). Участились случаи заболевания пневмонией, менингитом, заражением крови, инфекционными заболеваниями. Например, в 1992г. в г. Нови Саде у 14 % студентов уровень гемоглобина в крови был ниже предельной границы (при этом у 49 % — ниже нормы). В этом городе в 1992 г. 17 % студентов были негодны к воинской службе из-за истощения. В Нише таковых было 26 %. Санкции Совета Безопасности поставили под серьезную угрозу уровень жизни и ухудшили питание населения, что может привести к тяжелым последствиям в сфере воспроизводства населения, его здоровья и трудоспособности (7).

Ухудшились условия стационарного лечения в психиатрических больницах (около 3 000 пациентов). Из-за нехватки медикаментов пациенты проявляли агрессивность, склонность к насилию. Среди них драматически роса смертность. В психиатрической лечебнице в Ковине в 1992 г. умерло 250 пациентов, что на 200 с лишним процентов больше, чем в 1991 г. (10, с. 347).

Участились заболевания, вызванные стрессом, — язва желудка и толстой кишки, кровотечения. Больные, находящиеся в критическом состоянии, доставляются в больницы слишком поздно из-за нехватки топлива (42 %) (10, с. 348).

Беженцы. Согласно данным Верховного Комиссариата ООН по делам беженцев, к концу 1993 г, из 15 миллионов беженцев в мире около 2,5 миллионов приходилось на республики бывшей СФРЮ. Причем за период 1991-1993 гг. число беженцев, находящихся на территории Сербии и Черногории возросло на 800 000 человек (17, с. 107). Массовое перемещение населения, вызванное конфликтом в бывшей СФРЮ является первым подобного рода явлением в послевоенной Европе и по своему размаху и количеству вовлеченных в него лиц не имеет прецедента в послевоенной истории Европы.

В Сербии проблемы защиты беженцев из республик бывшей СФРЮрегулировались на основании Закона о беженцах[1], принятого в апреле 1992 г., а также Постановления об обеспечении прав беженцев. В отличие от Сербии в Постановлении правительства Республики Черногории для обозначения беженцев используется термин «перемещенные лица». В Черногории аналогичные проблемы решаются на основании Постановления о защите прав перемещенных лиц. Хотя в Республике Черногории и не был принят Закон о беженцах и в соответствии с этим формы правовой защиты беженцев не могли быть определены как права, Постановление правительства Республики гарантирует перемещенным лицам тот же объем правовой защиты, который обеспечивается беженцам в Сербии.

Под понятием «беженец» или «перемещенное лицо» (в Черногории) подпадали граждане всех национальностей, которые в результате давления хорватских властей или руководства других республик, в результате этнических чисток и дискриминации на национальной и религиозной почве или по политическим мотивам были вынуждены оставить свое прежнее место жительства в этих республиках и бежать на территорию СР Югославии.

Выход Словении и Хорватии из состава СФРЮ, вооруженные столкновения на территории Хорватии, отвод войск ЮНА с территории Словении и Хорватии, создание нерегулярных военизированных формирований, прекращение действия законов СФРЮ на территории Хорватии и особенно начавшиеся преследования граждан сербской национальности, происходившие в Славонии поджоги сербских сел уже в марте 1991 г. привели к появлению на территории Сербии первых беженцев. В августе 1991 г. в Сербию бежало уже свыше 100 000 человек, к концу 1991 г. число беженцев, находившихся на территории Сербии возросло на 170 000 (17, с. 110).

Начавшаяся в апреле 1892 г. война в БиГ привела вызвала новую волну беженцев, направлявшихся в Сербию и Черногорию. Так, к концу 1992 года количество беженцев, находившихся на территории Сербии и Черногории превысило 600 000 человек. Наибольшее число беженцев зарегистрировано в апреле 1993 г. в момент активизации военных действий в БиГ. К этому времени на территории СР Югославии находилось 673 000 официально зарегистрированных беженцев. В отдельные месяцы число беженцев увеличивалось на 1/4 или даже на 1/3. При этом следует принимать во внимание, что не все беженцы были зарегистрированы официальными органами (17, с. 110).

К августу 1992 г. в Сербии было зарегистрировано 390.000 беженцев, в том числе их Хорватии и Словении — 163,5 тыс., 226,5 тыс. — из Боснии и Герцеговины. Однако, общее число беженцев в этой республике, учитывая и лиц, которые не зарегистрировались в официальных органах, составляло около 505 тыс. В это же время в Черногории было зарегистрировано 52,5 тыс. беженцев. Хотя в этой республике не производили официальной регистрации, по общим оценкам общее их число составляло 62.000 тыс. или 10 % населения данной республики (в отдельных общинах число беженцев равнялось числу жителей данной общины). В Черногории 7.000 тыс. беженцев прибыли из Хорватии и Словении, остальные — из Боснии и Герцеговины. Среди беженцев в Черногории дети и молодежь составляли 61 % общего числа беженцев (до 7 лет — 22 %, 7-14 лет — 21 %, 14-18 — 18 %). В Сербии среди беженцев дети и молодежь составляли 52 % (до 7 лет — 10 %, 7-14 лет — 20 %, 14-18 — 22 %) (9).

С апреля 1993 года число беженцев, находившихся на территории Сербии и Черногории, начало постепенно уменьшаться, в конце 1993 года число беженцев стабилизировалось — около 395 000 беженцев в Сербии, менее 50 000 в Черногории. За период с 1 марта по 20 апреля 1994 года зарегистрировали около 860 новых беженцев, в том числе 223 ребенка. Значительно возросло число беженцев, переселявшихся из хорватских городов, а некоторые возвращались и из других стран (т. е. не из республик бывшей СФРЮ) (17, с. 110). В мае и октябре 1995 г. новая волна беженцев захлестнула страну — 189 тыс. человек. бежали из Хорватии во время операций «Блеск» и «Буря».

Когда численность беженцев была наибольшей, беженцы составляли 6 % от общей численности населения Сербии, а в Черногории этот процент был в 2 раза выше. Однако размещение беженцев по отдельным населенным пунктам Сербии и Черногории было крайне неравномерным, особенно в моменты наиболее активного переселения беженцев. Так, в ноябре 1992 года беженцы составляли в Сомборе, Апатине, Сремских Митровицах 11 % населения, в Малом Зворнике — 46 % населения. В Черногории больше всего беженцев находилось в Плужанах, Херцег-Новом и Подгорице (17, с. 110).

По данным правительства Черногории, в этой республике на 22 февраля 1993 г. было зарегистрировано 67.562 перемещенных лица. С учетом того, что часть перемещенных лиц не заявила о себе, оценивалось, что в Черногории всего находилось около 75.000 перемещенных лиц или 12 % от общего числа населения (624 тыс.) Республики. Наибольшее число перемещенных лиц в Черногории составляли беженцы из бывшей Боснии и Герцеговины (60 913 или 90 %), а остальные — из Хорватии и Словении (3). Возрастная структура перемещенных лиц в Черногории позволяла делать вывод, что речь идет о категориях лиц, которые преимущественно требуют внимания и чьи потребности весьма велики (учеба молодых, врачебная помощь пожилым и пр.). С точки зрения квалификации структура беженцев весьма неоднородна: на положение беженцев вынуждены были решиться и рабочие, и крестьяне, и инженеры, и профессора университета, которых среди перемещенных лиц в Черногории более 40. Среди них было около 300 лиц с высшим образованием, 250 работников сферы культуры и др. (3).

Что касается национального состава, то наиболее многочисленными группами в Сербии в 1992 г. являлись сербы (84,2 %), мусульмане (6,2 %) и хорваты (1,6 %). Оставшиеся 8 % составляли албанские, еврейские, болгарские, румынские и венгерские беженцы. Равное соотношение мусульманских, сербских и черногорских беженцев наблюдалось в Черногории. Как и гражданам Союзной Республики Югославии, всем беженцам на территории СРЮ были обеспечены коллективная защита личных и иных прав и свобод, а также международная юридическая защита (10, с. 53).

В феврале 1993 года, в Сербии из 575000 зарегистрированных беженцев сербов было 484000 (84,2 %), мусульман 36 000 (6,2 %), хорватов 9 000 (1,6) и около 46 000 (8 %) лиц других национальностей (албанцев, евреев, цыган, болгар, венгров) (17, с. 111).

В 1994 г. 77 %, находящихся в Сербии беженцев являлись сербами, 9 % мусульманами, 2,6 % хорватами, а остальные 11,4 % — лицами других национальностей. В Черногории 30 % беженцев составляли сербы, черногорцы и мусульмане, а 10 % — лица других национальностей.

В качестве особо уязвимой категории статистические данные выделяли 1 200 детей, потерявших родителей, родившихся в семьях беженцев (около 10 000), лиц пожилого возраста и престарелых (около 50 000), лиц, страдающих заболеванием, лечение которого требует применения диализа (около 350), лиц, страдающих диабетом (около 6 000) и различными хроническими заболеваниями (около 25 000). Из общего числа детей, не имеющих родителей, детей до 3 лет насчитывается 105 человек, от 3 до 7 — 725, от 7 до 15 — 20 и старше 15 лет — 350 (17, с. 113). Детей школьного возраста т. е. от 7 до 18 лет в Республики Сербии насчитывалось около 100 000. Из них детей в возрасте от 7 до 14 лет — 66 000, от 14 до 18 лет — 34 500. В Республике Черногории находилось около 8 600 детей в возрасте от 7 до 14 лет, тогда как число подростков и студентов составляло около 9 300 (17, с. 113).

«Когда вводились эти санкции, никто не задавал вопрос о гуманности применения жестких экономических и иных санкций в отношении страны и народа, которые взяли на себя гуманное обязательство предоставить убежище такому большому числу беженцев», — отмечал Драгомир Джокич, Временный Поверенный в делах Постоянного представительства Югославии при Организации Объединенных Наций в письме на имя Генерального секретаря ООН 6 апреля 1993 г (10, с. 52). Большинство беженцев размещалось в семьях. Эта форма размещения беженцев основывается на традиционной семейной и человеческой солидарности. С того момента, когда появились первые беженцы в среднем 95 % беженцев в обеих республиках было размещено в семьях родственников, друзей или людей, проявивших добрую волю и готовых помочь другим в беде.

Согласно исследованиям, проведенным в 1993 году , мотивы, которыми руководствовались члены семей, принимавшие беженцев, были следующими: близкие родственные связи (54 % семей), дальние родственные связи (15 %), знакомство с семьями беженцев (19 %), общая симпатия и солидарность с людьми, попавшими в беду (20 %). При этом 20 % семей, принявших беженцев, имели в этом плане личный опыт, будучи беженцами в годы второй мировой войны, а 50 % семей имели определенный опыт, так как переехали из какой-либо другой области в местность, где они в настоящий момент живут. 2/3 беженцев и семей, которые их приняли, жили вместе. В 44 % семей все расходы нес глава семьи, в 30 % семей расходы распределялись между семьей и беженцами, и в 22 % случаях беженцы и глава семьи несли расходы отдельно друг от друга (17, с. 116).

Насколько позволяли возможности страны, беженцам, остановившимся в семьях, оказывалась ежемесячная помощь в виде продовольствия, предметов личной гигиены, одежды и обуви. Финансовые средства, выделяемые союзными и республиканскими властями Югославии для удовлетворения потребностей большого числа беженцев, а также помощь со стороны Управления Верховного комиссара по делам беженцев Организации Объединенных Наций (УВКБ) оказались недостаточными (10, с. 53).

Те беженцы, которые не могли найти стол и жилье у родственников, друзей или других граждан, обеспечивались питанием и жильем в общественных заведениях. Для размещения беженцев в Сербии и Черногории власти вынуждены были ремонтировать коллективные помещения и строить новые объекты в населенных пунктах. В качестве объектов коллективного пользования использовались молодежные летние лагеря, санатории и дома отдыха, старые школы и гостиницы. Поскольку размещение беженцев в центрах коллективного поселения очень дорого, скудный республиканский бюджет с трудом это выдерживал Власти надеялись на международную помощь, которая бы покрыла 2/3 необходимых средств (9; 3). В объектах для коллективного размещения беженцев обеспечивали питанием, одеждой, лекарствами. В 1994 г. уже около 27000 беженцев было размещено в объектах коллективного пользования (17, с. 117). По данным Югославского Красного креста, в Югославии в 1994 г. имелось 160 коллективных центров (131 в Сербии и 29 в Черногории), предназначенных исключительно для размещения беженцев. Кроме того, определенное число беженцев было размещено в объектах социального и медицинского обеспечения (старики, инвалиды, дети, больные и т. д.) (17, с. 117).

Характерные черты размещения беженцев и длительность их пребывания на территории Сербии и Черногории привели к определенным проблемам — а именно к сокращению необходимых ресурсов и уменьшению гуманитарной помощи. Помощь международных гуманитарных организаций покрывала лишь часть потребностей. Страна испытывала нужду в продовольствии, одежде и обуви, средствах личной гигиены, лекарствах, других медицинских материалов и т. п. (3).

Международное сообщество переложило бремя заботы о беженцах на плечи граждан Югославии. К концу 1992 г. международные гуманитарные организации удовлетворяли всего лишь 10-15 % общих потребностей беженцев. Весной 1993 г. эта доля возросла приблизительно до 30 %. Двусторонняя помощь, которая являлась основным источником финансирования беженцев в Хорватии, Боснии и Герцеговине, Словении, Югославии практически не оказывалась (10, с. 54). Следует, однако, подчеркнуть, что предусмотренная для СР Югославии финансовая помощь была значительно меньше помощи, оказываемой другим республикам бывшей СФРЮ, а кроме того, она была явно недостаточна для нормального обеспечения большого числа беженцев (17, с. 121).

Правительство СР Югославии делало все от него зависящее, чтобы оказать гуманитарную помощь беженцам и облегчить участь населения Югославии, предоставляющую эту помощь. Однако санкции в условиях уже создавшегося материального дефицита в здравоохранении поставили под вопрос нормальное предоставление услуг в области здравоохранения как населению СР Югославии в целом, так и беженцам на ее территории.

Результаты неоправданных санкций, которые международное сообщество ввело против СР Югославии и Республики Сербии, оказались исключительно тяжелыми для системы образования и воспитания.

В Республике Сербии из-за несправедливых санкций очень сильно пострадали действительно ученики основных школ и даже дошкольных учреждений. 3 970 основных школ в Сербии в 1992-93 учебном году посещали 861 224 ученика, а среднюю школу — 320 000. В 1 528 основных школ сельской местности ученики должны добираться издалека, что было очень затруднено из-за нехватки энергоносителей (прежде всего топлива) (8). Больше десяти основных и средних школ республики в 1993 г. уведомили Министерство просвещения, что из-за невозможности обеспечения перевозки своих учеников они приостанавливают обучение (8).

Большое число школ Сербии для обогрева используют мазут или топливное масло. Эмбарго распространялось даже на энергоносители для обогрева школ, поэтому большое число школ было вынуждено или приостановить работу, или же свести преподавание до необходимого педагогического минимума. Зимние каникулы в 1993 г. в школах были продлены до конца января, так как в школах было катастрофически холодно. Огромные трудности школы испытывали с приобретением оборудования и учебных пособий, а также со средствами для оснащения кабинетов, лабораторий, проведения практических занятий и т. д.

Из-за исключительно высокой инфляции, уменьшающиеся покупательные возможности семей учеников и студентов, нехватка бюджетных средств, выделяемых школе республикой, привели к тому, что 61 дом и интернат для учеников с более чем 9 000 учеников и 9 студенческих центров с 52 общежитиями (в них размещены 20 000 студентов), находились на самом низшем уровне существования. Этим учреждениям не хватало отопительных материалов, гигиенических средств, бензина для перевозки продуктов, большего ассортимента продовольственных товаров и др. (8).

Несправедливые санкции являлись исключительной угрозой преподаванию и научной работе большинства факультетов. У многих лабораторий не хватало материалов для лаборатории, средств на обучение студентов и т. д. Практическая работа и обучение сокращалась и даже приостанавливалась, что имело далеко идущие последствия для подготовки будущих квалифицированных кадров.

С применением резолюций Совета Безопасности ООН на территории СРЮ начался исключительно трудный период для сербской культуры, которая была исключена из важнейших мировых культурных процессов. Вот только несколько характерных примеров: французское консульство отказалось выдать въездные визы видным академикам и профессорам для участия в ноябре 1992 года в научном собрании, посвященном деятельности Добрицы Чосича; были отменены запланированные концерты Белградского квартета скрипачей в Лондоне; Венгрия запретила ввоз декораций для театрального представления Народного театра из Ужицы (11); отказался подписать протокол о научном сотрудничестве президент Российской Академии Наук (13, с. 442), деятели сербской науки и культуры не приглашались на праздник Славянской культуры и письменности, который каждый год в мае отмечался в Москве. Почти полностью прекратился библиотечный книгообмен. В большинстве случаев иностранным артистам власти их государств не позволяли выступать с уже запланированными концертами в Сербии.

Санкции серьезно сказались на развитии спорта в стране. В течение восьми десятилетий югославские спортсмены придерживаясь основных олимпийских принципов и олимпийского духа, Устава Международного олимпийского комитета и норм международных спортивных федераций. В течение многих лет они добивались выдающихся результатов на различных международных соревнованиях и завоевали 110 олимпийских наград, 885 медалей на европейских соревнованиях и 1 171 медаль на мировых первенствах. С июня 1992 г. югославским спортсменам не имели право участвовать в международных соревнованиях, включая и Олимпийские игры. Целое поколение спортсменов было лишено возможности проявить себя на международных встречах и соревнованиях.

Страна находилась под санкциями 1 584 дня. В сентябре 1994 г. — экономические санкции были частично отмены, а 23 ноября 1995 г. после подписания Дейтонских соглашений — приостановлены на неопределенное время. 1 октября 1996 г. Совет Безопасности отменил санкции, правда опять не до конца. Замороженными остались счета в иностранных банках до тех пор, пока бывшие республики не договорятся между собой о распределении средств и долгов. Эта так называемая «внешняя стена» санкций мешает Югославии выйти на мировой рынок капитала, использовать финансовые средства, находящиеся за границей, получить торговые льготы, предоставляемые Всемирной торговой организацией. Кроме того, угроза санкции продолжает оставаться инструментом давления на Белград с целью добиться от нее определенных уступок.

Призывая Югославию к решению кризиса в Косове, Конгресс США в 17 декабря 1997 г. ввел со своей стороны «внешнюю стену» санкций или акт об ограничении окончания санкций. И теперь каждые шесть месяцев по рекомендации Президента Конгресс США подтверждает их действие для Сербии и Черногории. США «заморозили» имущество СРЮ на своей территории, призвали отказать Югославии в приеме в международные финансовые организации. Б.Клинтон требовал от Югославии более тесного сотрудничества с Гаагским трибуналом, компромисса по вопросам сукцессии бывшей СФРЮ, а позже — решения проблемы Косова. Конфликт в этом автономном крае привел к новым осложнениям. Контактная группа на своем заседании 9 марта 1998 г. рекомендовала Совету Безопасности принять новые санкции против Югославии — ввести эмбарго на поставки вооружения, приостановить выдачу виз должностным лицам Югославии, которые ответственны за «репрессивные акции» сил безопасности в крае, наложить мораторий на кредитование импорта Югославии, а также поддержки процесса приватизации. Принятая вскоре Резолюция 1199 СБ ООН выполнила рекомендации Контактной группы.

Приостановка санкций не привела к ожидаемым серьезным переменам в экономике и социальной сфере. Хозяйственная деятельность тормозилась отсутствием валютных запасов и замороженными счетами в зарубежных банках, разрывом внешнеэкономических связей и стагнацией развития промышленности. Последствия в социальной сфере будут ощущаться еще долгие годы. В Международный День Здоровья, 7 апреля 1995 г., в Белграде была созвана конференция под названием «Последствия санкций Совета Безопасности ООН для здоровья населения Союзной Республики Югославии». Ученые исследовали целый ряд проблем. Доклады основывались на официальных данных, собранных, обработанных и проанализированных в институтах и клиниках Югославии. Ученые пришли к выводу, что последствия санкций самым серьезным образом сказались на всем населении страны, но особенно на наиболее уязвимых категориях населения — стариках, детях, беременных женщинах, хронических больных. «Прогнозом негативного воздействия санкций является увеличение числа заболеваний и рост смертности, а также замедляющее влияние на умственное и физическое развитие детей и подростков. В будущем это скажется на биологической целостности населения», — констатировали ученые (2).

Введение новых санкций, продолжение ограничений в области экономики продолжают негативно воздействовать на восстановление хозяйственной деятельности страны, ее активное участие в деятельности политических и финансовых международных организаций.

Доктор исторических наук
Гуськова Елена Юрьевна

Список источников и литературы

1. Волф Г. За осамнаест година живићемо као 1990 // Политика. — Београд, 1994. — 23. март. — С. 13.
2. Документация ООН. — А/50/163.
3. Информация о перемещенных лицах в Черногории (23 февраля 1993 г.). / Документация правительства Черногории. — Рукопись.
4. Информация Союзного Министерства иностранных дел о последствиях санкций (14 апреля 1993 г.). / Документация МИД СРЮ. — Рукопись.
5. Jеличиh В. Шта jе претходило резолуциjи у „ћплавом” // Политика. — Београд, 1994. — 25. септембар. — С. 11.
6. Кондрашов А. Югославия под санкциями // ИТАР-ТАСС. КОМПАС. — М., 1993. — 14 июля. — № 117. — С. 21-28.
7. Конюх В. Последствия санкций ООН для здоровья населения и для системы здравоохранения СР Югославии. — Документация Министерства информации Сербии. — Рукопись.
8. Последствия санкций для системы образования и воспитания (21 сентября 1993 г.). / Документация Министерства просвещения Сербии. — Рукопись.
9. Призыв Союзного правительства к международному содружеству о предоставлении гуманитарной помощи СР Югославии (5 августа 1992 г.). / Документация МИД СРЮ. — Рукопись.
10. Резолюции и решения Совета Безопасности ООН за 1993 г. — Нью-Йорк: ООН, 1994. — 450 с.
11. Санкции и проблемы культуры (7 октября 1993 г.). / Документация Министерства культуры Сербии № 69-122/93-05. — Рукопись.
12. Смањени фондови за бившу Jугославиjу // Политика. — Београд, 1994. — 3 септембар. — С. 1.
13. Югославский кризис и Россия: Документы, факты, комментарии. — М.,1993. — 503 с.
14. Билтен вести. — Москва, 1993. — 30 децембар. — 2 с.
15. Идем. — 1994. — 18. јануар. — 3 с.
16. Две године после: Правни, хуманитарни и економски одраз санкција Савета безбедности ОУН против СР Југославије. — Београд: Савезно министарство за људска права и права мањина, 1994. — 67 с.
17. Избеглице из бивше СФРЈ у СР Југославију // Југословенски преглед. — Београд, 1994. — № 2. — С. 107-124.
18. Ковачевић С., Дајић П. Хронологија југословенске кризе. — Београд: ИЕС, 1994. — 284 с.
19. Утицај санкција међународне заједнице на здравље народа СР Југославије // Југословенски преглед. — Београд, 1994. — 38, № 1. — С. 103-115.