В июне 1999 г. происходили драматические события завершающей фазы трагедии на Балканах. Мы все были свидетелями принуждения к миру народа, на который ежедневно падают бомбы. Но их внутренняя логика и механизмы развития мало кому известны.
Белград ещё продолжали наказывать за непослушание бомбовыми ударами, а американцы начали вести внеблоковую дипломатию, в которую хотели вовлечь и Россию. Они понимали, что заставить обиженного и твердолобого С. Милошевича подчиниться требованиям НАТО без русских нельзя. Так у американцев появилась идея привлечь представителя России для участия в группе урегулирования «балканской проблемы». Выбор пал на Виктора Степановича Черномырдина, который стал личным представителем Президента РФ Бориса Николаевича Ельцина. Фактически группа занималась тем, что пыталась заставить Югославию принять условия ультиматума НАТО (США). Но при её создании цели казались миротворческими, а методы вполне дипломатическими. Два месяца, с середины апреля до середины июня, Виктор Степанович осуществлял свою самолётно-переговорную миссию, увязывая позиции, согласовывая планы, усиливая давление на Белград. Он делал вид, что исполняет указания Б. Н. Ельцина и осуществляет русский план урегулирования, а на самом деле подвёл С. Милошевича к принятию ультиматума Вашингтона.
Почему выбор пал на Виктора Черномырдина? С одной стороны, бывшего премьер-министра хорошо знали в США по работе комиссии «Гор-Черномырдин» и его кандидатура устраивала Запад. С другой, Президент давал понять, что намерен покончить с курсом на конфронтацию с Западом: назначение показало Америке, что Россия противостоять планам НАТО не будет. Американцам, затеявшим игру в урегулирование, в команде обязательно нужен был русский, т.к. только через него разговоры со Слободаном Милошевичем могли стать эффективнее. Но не любой русский, а сговорчивый с коллегами и твёрдый с сербами. Косвенно Черномырдин в своей книге подтверждает, что Клинтон звонил Б.Ельцину и просил назначить именно Виктора Степановича, поскольку с Милошевичем якобы уже никто не мог разговаривать. В Институте психо-анализа и ментальных исследований США давно кандидатуру В. С. Черномырдина изучили и пришли к следующему выводу: коэффициент интеллекта выше среднего уровня, властолюбив, по необходимости может быть добрым и терпеливым переговорщиком, уважает приказания, корыстолюбив, настоящий дипломат, при необходимости может быть грубым (1). Как показали последующие события, в Викторе Степановиче западных коллег привлекли, прежде всего, властолюбие, что американцы и использовали в полной мере
Думается, что Черномырдин лукавит, говоря о том, что американцы очень рисковали при выборе его кандидатуры из-за его крутого нрава. На самом деле рисковала Россия, т.к. её руками сербов заставили капитулировать на унизительных условиях. Именно так это останется в истории. Виктор Степанович полностью был соледарен с позицией Белого дома, согласно которой Слободан Милошевич "откликнется лишь в том случае, если с ним говорить языком силы"(2)
Получив назначение, В. С. Черномырдин сформулировал для себя приоритетные цели. Первой он считал «не допустить втягивания России в военные действия», вторую же сформулировал как «сохранение целостности Югославии». Остальные задачи касались переговорного процесса и проистекали из прямых указаний Президента: осуждать агрессию, соблюдать Устав ООН, международное право, добиваться широкой автономии для Косова в границах Югославии. Всё правильно. Но был еще один очень важный наказ, о котором Виктор Степанович почему-то умолчал. Ельцин настаивал: сначала должны быть приостановлены бомбовые удары, а потом сербам предъявлены условия мира. На практике этот принцип за неполных полтора месяца шаг за шагом представителем России сдавался.
Переговорный процесс, начатый В. С. Черномырдиным в Белграде, сопровождали ложь и сильнейшее давление на Президента Югославии. Уговаривая Слободана Милошевича принять план урегулирования, представитель России уверял, что сначала будет прекращён огонь, а уж потом начнётся переговорный процесс. При этом Черномырдин знал, что шансов добиться от натовцев прекращения бомбардировок у него не было. Поэтому он делал всё, чтобы сербы безоговорочно приняли ультиматум противника.
А ультиматум НАТО сводился к следующему: сначала вывести все сербские силы из Косова, а затем позволить войскам НАТО войти/остаться в крае. И только тогда будут приостановлены военные действия блока. Вашингтон будет настаивать на этих условиях постоянно, именно они лягут в основу требований «группы восьми», резолюции Совета Безопасности, и в конечном итоге — окончательных требований, предъявленных Милошевичу в начале июня при прямом посредничестве Черномырдина. При этом М. Ахтисаари часто повторял, что Югославия на переговорах не имеет права требовать к себе равноправного отношения(3)
От своих требований американцы не отступили ни на йоту. Пятиться пришлось Черномырдину. У него способы давления на С. Милошевича были продуманы. Он разработал систему «воздействия» на С. Милошевича «через различные югославские компании, в особенности в энергетике», которые субсидировали Президента. Черномырдин пытался также оказать давление на супругу С. Милошевича Миру Маркович. Окончательный вариант, как мы знаем, был таков, что С. Милошевич, правительство и парламент подписали ультиматум 3 июня, а бомбардировки прекратились только 20 июня.
Так же случилось и с другим важным вопросом - составом международных сил в Косове и расположением российских войск. Благодаря уступчивости Черномырдина, американцы не выделили России своего сектора, хотя российские военные согласовали с американскими коллегами своё присутствие в крае в отдельном секторе.
В мае бомбардировки усилились. Американцы, уверенные, что им удастся добить Милошевича с помощью В. С. Черномырдина, готовили ультиматум победителей. Строуб Тэлботт цинично пишет, что таким требованием стала «более мощная версия того, что мы пытались скормить Милошевичу в Рамбуйе. Косово, в глазах международного законодательства, оставаясь в составе Югославии, на всё обозримое будущее становится протекто¬ратом ООН, подкрепленным силами НАТО. Это означает вывод серб¬ских войск из провинции, развёртывание миротворческих сил под ко¬мандованием Блока и возвращение беженцев и перемещенных лиц домой» (4)
Разрабатывая планы по Косову и Югославии, расставляя политические фигуры, и даже планируя действия НАТО, Вашингтон ни с кем не советовался. «Какие советы, зачем? Как скажем, так и будет», - разъяснял ситуацию Строуб Тэлботт(5)
В сборнике приводится Рамочное соглашение между Македонией и Евро-атлантическим союзом, которое положило конец вооружённому столкновению в Македонии и наметило основные пути реформирования государства и изменения Конституции Македонии в направлении современного демократического государства, которое должно в полном объеме гарантировать права и потребности всех его граждан в соответствии с самыми высокими международными стандартами.
Мартти Ахтисаари и Строуб Тэлботт, члены переговорной «тройки», видели свою задачу в том, чтобы максимально приблизить позицию Москвы к своей, т.е. натовской. Только в этом случае В. С. Черномырдин смог бы сыграть ту роль, которую от него ожидали — инструмента полного давления на Президента Сербии.
Положение С. Милошевича было не из лёгких. Ему выставили ультиматум, не реагировали на его уступки и встречные действия, показывающие добрую волю и гибкость. Сфера его деятельности была ограничена. Защитников не было, международные организации молчали и от участия в урегулирования устранились. Кроме того, Международный трибунал по бывшей Югославии выдал ордер на арест Милошевича по обвинению в преступлениях как раз в Косове. Из этого следовало, что с этого времени переговоры велись с международным преступником. И чтобы давление приобрело законченную форму, США пошли на усиление наносимых ударов, делая это уже и днём. Они уничтожали военную технику, железнодорожные ветки, шоссейные дороги, мосты, сбрасывали бомбы на жилые кварталы, больницы, колонны беженцев. Увеличились жертвы среди мирного населения.
Борис Ельцин не очень вникал в содержание договорённостей, его устраивали доклады Черномырдина, но он не уставал повторять о важности роли России в миротворчестве. Он хотел также "добиться от США и НАТО представления особого статуса российскому контингенту миротворцев, что будет успехом и признанием нашей роли"(6). Президент уверял, что будет лично контролировать этот вопрос. При этом он торопил Черномырдина и настаивал на ускорении завершения переговорного процесса, на более сжатых сроках работы по согласованию предложений.
По мнению Черномырдина, причиной спешки было экономическое давление Запада, переговоры о кредитах МВФ, обсуждение Москвой и Лондонским клубом реструктуризации задолженности. По версии Строуба Тэлботта, торопливость российского президента в достижении результатов переговоров объясняется совсем другими причинами: «Поскольку воздушные удары не ослабевали, а Милошевич и не соби¬рался уступать, перед Ельциным маячила неприятная перспектива: ме¬нее, чем через шесть недель, 18 июня, ему предстояло встретиться ли¬цом к лицу с Клинтоном, Шираком, Шредером и Блэром в Кёльне, на очередном саммите Большой Восьмерки. Если к тому времени война бу¬дет продолжаться, у Ельцина почти не останется выбора - лишь бойко¬тировать встречу или устроить там скандал в духе будапештского. Ни один вариант его не устраивал. Большая Восьмерка - долгожданный и трудно доставшийся трофей его президентства. Предполагалось, что ежегодный саммит станет апофеозом новой российской респектабель¬ности и личного престижа Ельцина. Ему не хотелось выглядеть в Кёль¬не прогульщиком, «лишним человеком» или смутьяном - он желал при-ехать туда миротворцем, равным. А это означало, что мир следует сотворить - и как можно скорее»(7)
Завершал переговорный процесс драматичная встреча «тройки» переговорщиков 2 июня с Президентом Югославии Слободаном Милошевичем. Всего на переговорах присутствовало около 20-25 человек. На стол президенту Югославии легли предложения, сформулированные ранее в Бонне западными странами. Разговор предстоял тяжёлый. Следовало объяснить Милошевичу, почему содержание договорённостей изменилось, почему предложенный вариант скорее похож на капитуляцию. Или не объяснять, а просто «надавить», испугать, не оставить выбора и заставить подписать? Как пишет Строуб Тэлботт, Черномырдин получил от своего президента карт-бланш, и именно поэтому был так уверен в своих действиях, напорист и жёсток. Главную роль «пресса», который должен заставить Югославию капитулировать, взял на себя, как ни прискорбно, российский представитель. Это был ловкий ход американцев: сербам всегда тяжело отказывать русским, ведь сербы им доверяют и надеются на поддержку.
Черномырдиным была выбрана такая тактика: расхвалить итоговый документ, показать его безальтернативность, пожаловаться на трудности проделанной работы, затем надавить и не оставить никакого выхода Милошевичу. Кроме того, Черномырдин рассчитывал на предварительную работу по многовекторному прессингу на Милошевича. Существует, например, версия, что он получил письмо из США от "старого друга", в котором тот перечислил все семейные счета Президента за рубежом и намекнул на их скорый арест в случае непослушания. Швед Петер Кастенфелд по заданию русских спецслужб передал Милошевичу послание, в котором ему «советовали» принять предложение Черномырдина и Ахтисаари и объясняли, что Россия не может помочь Югославии, поэтому лучших предложений он не получит(8)
С. Милошевич говорил российской делегации, что в условиях кардинальной смены российской позиции им очень трудно принять решение, ведь документ носит характер ультиматума. А как капитулировать, если ты являешься жертвой агрессии?
Милошевич несколько раз спрашивал, что будет, если Югославия откажется подписывать этот капитулянтский договор? Просил дать совет, как поступить в таком случае. В. С. Черномырдин в ответ только запугивал: «Вас будут добивать, бомбить, вы навсегда потеряете Косово, и целостности никакой не будет». Сербские военные спрашивали российских: вы нам поможете, если мы не подпишем ультиматум и начнём воевать с НАТО? В ответ наши генералы опускали головы и молча качали головами: нет.
Утром следующего дня Милошевич сообщил, что провёл консультации со всеми политическими партиями и объявил, что поскольку сербы остались одни, без поддержки, то приняли решение принять документ: «Принимаем предложение как предложение мира»(9). «Мы не смеем отклонить мирное предложение, за которым стоит Президент России», — говорил Слободан Милошевич(10)
Народная скупщина Республики Сербии 3 июня 1999 года одобрила «документ по достижению мира, который, кстати, никто не видел. Но Скупщина обосновала своё решение следующим образом: 1. Документ подтверждает суверенитет и территориальную целостность нашей страны. 2. Документ подтверждает роль Объединенных Наций. 3. Документ, выше всего, является основой для мира (11)
НАТО праздновала победу и продолжала наносить бомбовые удары по территории Югославии. Черномырдин не смог выполнить основного условия, которое было определено Президентом России: прекращение бомбовых ударов как условие начала переговоров. Европа прощалась с системой международного права. Россия делала вид, что смогла принести мир на территорию Югославии и пыталась вернуть ООН прежнюю роль в процессе урегулирования межнациональных конфликтов.
Последствия договора, который подписала Югославия под давлением Черномырдина, следующие:
- Агрессия приобрела законную силу, так как не получила осуждения.
- Югославия признана виновником кризиса в Косове.
- НАТО и её политика укрепили свои позиции, доказав эффективность ультиматумов и наказания.
Югославия принимала решение в трудных условий. 78 дней бомбёжек истощили военные запасы, не хватало бензина, боеприпасов. Не забудем, что страна находилась под санкциями, ощущался недостаток иностранной валюты, граница строго контролировалась, везде чувствовалось американское давление.
В Москве Черномырдина ждал не очень тёплый приём. Была ли у Виктора Степановича встреча с Президентом в Кремле — не известно, ведь Ельцин был недоволен действиями В. С. Черномырдина и от встреч со своим теперь уж бывшим спецпредставителем уклонялся. А вот Альберт Гор звонил, чтобы поблагодарить Черномырдина за всё, что тот сделал. Черномырдин пообещал, что сделка не рассыплется (12).
Черномырдин был удовлетворён тем, что Милошевич не выставил никаких требований, подписал ультиматум, за который проголосовала и Скупщина Югославии. Но могла ли быть удовлетворена Россия, которая не смогла в итоговом документе отразить ни одно ранее выставлявшееся своё требование? Вспомним, что В. С. Черномырдин обещал Президенту добиться от США и НАТО прекращения бомбардировок и представления особого статуса российскому контингенту миротворцев. Но указания Президента выполнены не были.
Под давлением представителя России Сербия была вынуждена уйти из Косова, и это было началом процесса потери автономного края.
Доктор исторических наук
Гуськова Елена Юрьевна