Конфликт 1948 г. не только нанёс серьёзный урон советско-югославским отношениям, но и отразился на внутриполитической ситуации в Югославии. Перестраиваться приходилось, условно говоря, за одну ночь. Каждый гражданин большой и многонациональной Югославии должен был для себя решить, за кого он: за Тито или за Сталина. Отвечать на этот вопрос было трудно, ведь Сталин был символом победы над фашизмом и крепкой боевой дружбы, а И. Броз Тито — вождём всех югославских народов. Суть конфликта была непонятна обычному человеку. Когда пришлось всё-таки отвечать на этот вопрос, многие отвечали: за Россию. Такой ответ не устраивал руководство Югославии, и люди оказывались за решёткой. Колесо репрессивного механизма заработало с необычайной быстротой, так как стойкие люди и несгибаемые коммунисты не хотели менять своих убеждений. Число арестованных росло, что вызвало создание целой системы концентрационных лагерей.
Архивы хранят большое количество документов о репрессиях 1948 г. Научные исследования уже проведены в Хорватии (Берислав Яндрич), Черногории (Милинко Стоянович), в Сербии (Д. Маркович), Македонии.
По некоторым данным, в период с 1948 по 1952 г. последователей Информбюро (ИБ), всего было 55 663 чел.(1)Цифра очень большая, она показывает, что в то время арестовывали всех подряд — всех, в ком сомневались, на кого писали доносы, кто даже потенциально мог поддержать решения ИБ. В этом списке первое место уверенно заняла Сербия — 28661 человек (более 50% от общего количества), затем Хорватия — 6953, Воеводина — 5389(2).
1.Однако арестовано и подвергнуто наказанию значительно меньшее число людей — 16731 человек. Из них сербов было 7235 человек или 43,2%, черногорцев — 3439 или 20,5%, хорватов — 2588 или 15,5%, македонцев — 883 или 5,2%. Однако если посмотреть на долю арестованных относительно численности населения республик, то окажется, что первое место занимают черногорцы — 0,73%, затем национальные меньшинства — болгары (0,4%), итальянцы (0,16%), а уж потом сербы (0,1), македонцы (0,09%) и хорваты (0,06%)(3).
2.Из этой цифры — 16694 человек — 11694 были изолированы от общества — помещены в тюрьмы и сосланы в лагеря(4). О Голи-Отоке в Югославии знали все. Те, кто выжил, обычно говорили: «То, что мы пережили в те годы во время арестов и в тех лагерях, это самое страшное, что может человек испытать в своей жизни»(5). Действительно, «система перевоспитания», применявшаяся в лагерях, была системой изощрённых пыток и издевательств над личностями, пережить которые было очень трудно.
В македонском государственном архиве мы нашли интересный документ, датированный 29 января 1964 г. Он представляет собой информацию Комитета национальной безопасности Македонии о положении бывших приверженцев ИБ(6). По запросу Союзного секретариата внутренних дел в Македонии внимательно исследовали этот вопрос и пришли к выводу, что «большая часть людей из этой группы полностью порвала со старыми делами. Процесс дифференциации, который ещё продолжается, указывает на тот факт, что эта категория постепенно перестаёт быть потенциальной силой реакции».
Этот документ приводит конкретную цифру тех, кого считали информбюровцами. Таковых в Македонии было 2604 человека. По степени проявленной активности они были разбиты на 4 категории. Кроме того, в документе даётся подробная характеристика этих людей по профессии, образованию, членству в партии.
Среди тех, кто высказался в 1948 г. за Сталина (или считался таковым), было 1249 служащих, 287 рабочих, 184 военных, 187 студентов, 167 крестьян, 158 ремесленников, 76 сотрудников Управления внутренней безопасности, 69 человек из сферы искусства, 61 школьник, 18 профессиональных партийцев и т.д., а 147 человек занимали какую-нибудь партийную должность. Из всех перечисленных 176 человек имели высшее образование.
Из общего числа приверженцев ИБ 1190 были участниками войны, из которых 220 человек воевали с 1941 г., 67 человек были награждены медалью «В память 1941 г.».
В отношении людей, которых отнесли к группе приверженцев Информбюро, были применены следующие меры наказания: дела 90 человек слушали гражданские, а 124 — военные суды, 546 приговорены к общественно-полезным работам, отпущены на свободу 448 человек, уволены с работы, но не арестованы — 26. Были и такие (301 коммунист), к которым применялось не уголовное наказание, а партийное. Военных чаще выгоняли из армии (21 человек), хотя 6 человек были всё-таки отправлены на пенсию. Эти цифры намного меньше общего количества арестованных офицеров (184 человека), поэтому, вероятно, остальных постигла участь тех, кто отбывал наказание на Голи-Отоке.
Анализ проводился по прошествии 17 лет после применения наказания или вынесения приговора, поэтому важно посмотреть, как сложилась судьба осуждённых в эти годы, тем более, что середина 60-х годов — это время начала появления либерализма в Югославии, причём, в каждой республике он имел свои особенности.
Компетентные органы констатировали, что в Македонии «большое число их включилось в нашу общественную жизнь» и «относительно небольшое число является экстремистскими вражескими элементами». Только в СКЮ повторно приняты 492 человека, в то время как число тех, кто активно включён в общественно-политические организации и различные объединения, существенно больше. Значительная часть ещё не является членами СКЮ по причине, что воздерживаются написать заявление о приёме, т.к. боятся, что им откажут, поскольку некоторые первичные организации СКЮ проявляют преувеличенный скепсис и недоверие к ним. «Замечено, — отмечается в документе, — что такое недоверие всё ещё часто проявляется, будучи одной из причин отказа в приёме позитивных людей из этой среды. Также наблюдаются случаи отказа на предложение о приёме в СКЮ отдельных людей, которые своим поведением и активностью заслуживают быть членом СКЮ».
В документе утверждается, что в отношении бывших сторонников ИБ не проявлялось никаких других ограничений прав, хотя от выживших голооточан в других республиках мы знаем, как тяжело им было устроиться в жизни после окончания срока наказания. В Македонии же из 2604 бывших информбюровцев только 16 не имели работу, а 2349 получили работу, как утверждалось, которая соответствовала их образованию и квалификации. Чувство недоумения у авторов информации вызывает тот факт, что достаточное количество сторонников ИБ претендовали на более высокие места, чем они имели до ареста. Приводится пример, что среди арестованных было 5 адвокатов, а теперь 10 адвокатов и 28 судей, журналистов было 19, а стало 29. Кроме того, 215 человек получили новые квартиры, и только 17 человек нуждаются в улучшении жилья.
Бывшие информбюровцы не ограничивались и в выезде за рубеж, отмечается в документе. 480 человек обратились с просьбой о выезде заграницу, из них 444 паспорта получили, и только 36 в просьбе отказано.
Вот такая почти идеальная картина представлена в Белград Македонией. Думается, что пришло время комплексно исследовать тему Голи-Отока и других лагерей на территории Югославии в 1948-1952 гг. на архивных материалах всех республик бывшей Югославии. Что касается македонцев, необходимо внимательно изучить судьбы этих людей, т.к. в документе обнаруживаются неточности и, в лучшем случае, недомолвки.
Например, в одном из самых суровых лагерей — «Р-101» Петрова Рупа — или «лагере в лагере» на Голом Оттоке, для самых несгибаемых партийных кадров и военных самого высокого звания мы находим и македонцев. Из 128 осуждённых, которые были в этой «рупе» с 1948 по 1954 г. было 6 македонцев, среди которых и ранее не упоминавшиеся судьи и прокурор:
1. Трайче Мишковски — воевал в Испании, майор, революционер с довоенным стажем, заместитель председателя Союза профсоюзов Македонии.
2. Димче Хаджимитревски — военно-партийный руководитель, прокурор из Скопья.
3. Петар Пецо Филиповски — судья.
4. Драгиша Урдаревски — студент.
5. Любен Цветков — государственный чиновник.
6. Илия Митревски — судья Верховного суда Македонии.
Это, по терминологии Голи-Отока, «трудная и неисправимая банда». А на самом деле — стойкие люди и отважные патриоты. Их имена надо восстановить в истории.
Доктор исторических наук
Гуськова Елена Юрьевна
Список источников и литературы
- Markovic D. Josip Broz i Goli Otok. — Beograd: Beseda, 1990. — S. 23.
- Jandric B. Nacionalna i socijalna struktura ibeovaca iz Hrvatske na Golom otoku u razdoblju 1949. — 1952. // Casopis za suvremenu povijest. — Zagreb, 1993. — Br. 2-3. — S. 193.
- Markovic D. Op. cit. — S. 24-25.
- Ibid. — S. 25.
- Стојановић М. Антологија голоотачке мисли и ријечи. — Београд: Стручна кнјига, 1996. — S. 459.
- Архив на Македонија. Ф. 427 ЦК на КПМ/СКМ (1945-1990). Кн. 101. Кут. 13. С. 182-185.